– Заткнись! – кричит Хартли. – Пожалуйста, заткнись.

Она поворачивается к своему отцу.

– Прошу тебя!

– Если с Дилан что-то случится, это будет на твоей совести. Тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем открывать свой глупый рот! – Озвучив свою угрозу, мистер Райт хлопает дверью.

Этот глухой стук словно пуля летит в грудь Хартли. Рухнув на лужайку перед домом, она начинает плакать.

Я подбегаю к ней.

– Детка, прости. – Пьяный туман в голове стал рассеиваться, и на меня обрушивается вся тяжесть того, что произошло: Хартли, ее отец, ее сестра, я.

Стив.

– Зачем? Зачем ты сюда явился? – В глазах Хартли застыли слезы. Она дышит быстро и неглубоко.

– Я пытался помочь. – Я наклоняюсь ближе. – Скажи, что мне делать?

Она делает глубокий судорожный вдох.

– Ты пьян. Этот запах ни с чем не спутаешь. Значит, ты пришел сюда пьяный и выложил моему отцу все, чем я с тобой поделилась?

Горло сжимается от чувства вины и тревоги.

– Нет. То есть кое-что, но я не был пьян.

Хартли смотрит мне в глаза, видит мою ложь и медленно поднимается на ноги. Ее нижняя губа дрожит, когда она нетвердым, но серьезным голосом, от которого у меня кровь стынет в жилах, произносит:

– Ты пьян. И ты нарушил свое обещание. Ты все испортил! Может, у тебя были добрые намерения, но ты сделал это только для того, чтобы облегчить себе совесть. Ты думал только о себе, и посмотри, что получилось! – Теперь Хартли уже плачет. Слезы ручьем катятся по ее лицу, цунами печали.

Внутри меня смятение борется с раскаянием. Мне не нравится то, что она говорит, и не нравятся чувства, которые вызывают ее слова. Я попытался поступить правильно. Разве я виноват в том, что ее отец – конченый мерзавец? Это моя вина, что он не взял деньги? Виноват ли я в том, что он наплел ужасную ложь о моей матери, об отце и о проклятом подонке, который точно мне не отец…

Теперь я начинаю сердиться.

– Я единственный, кто хоть что-то попытался сделать ради тебя! Это ты собиралась уехать и сбежать от всех проблем. Я хотя бы не побоялся встретиться с ним лицом к лицу. Ты должна спасибо мне сказать.

– Я должна говорить тебе спасибо?! – кричит Хартли. – Спасибо тебе? Ты издеваешься? В этой истории ты не белый рыцарь. Ты самый настоящий злодей!

– Кто? Я? – Я уже злюсь не на шутку.

– Да, ты. – Она пятится назад, спотыкаясь, ветер играет ее черными волосами. – Держись от меня подальше! Я никогда, никогда, слышишь, не буду больше разговаривать с тобой!

Ее слова звучат так, словно она уже поставила жирную точку. Охваченный паникой, я кричу ей вслед:

– Подожди, Хартли, да ладно тебе! Подожди!

Она игнорирует меня.

Я делаю шаг вперед, и хотя она повернулась ко мне спиной, такое ощущение, что шестое чувство подсказывает ей, что я пошевелился. Круто развернувшись, Хартли тычет пальцем в мою сторону.

– Не смей, – приказывает она. – Не смей идти за мной. Не приближайся ко мне. Вообще не двигайся!

Она снова разворачивается и чуть ли не накидывается на ржавую дверь уродливого «вольво», в котором приехала. Зеркало заднего вида даже не прикреплено к лобовому стеклу – я вижу через окно, как оно болтается под странным углом.

От вида этого раскуроченного автомобиля у меня сводит живот. Я мысленно рисую картину, как Хартли стучится в дверь своего соседа с первого этажа и умоляет его дать ей ненадолго его говенный автомобиль, чтобы она могла остановить меня, засранца, и не позволить еще больше испортить ей жизнь.

Но она не все равно не успела. Как всегда, Истон Ройал уже облажался по полной.

Я беспомощно наблюдаю, как она выезжает задним ходом с подъездной дорожки. Мне хочется закричать Хартли, чтобы она вернулась, но вряд ли она уже сможет меня услышать. К тому же у этого «вольво» чертовски громкий двигатель. Как и визг шин другого автомобиля на дороге… Какого другого автомобиля?

Я несколько раз моргаю.