Отвергнутый наследник - Эрин Уатт (2018)

Пять минут спустя я вхожу в кабинет директора и сразу же замечаю мисс Манн.

Берингер сидит за своим столом, в соседнем с мисс Манн кресле для посетителей расположился мой отец.

Блин.

– Присаживайся, Истон, – не терпящим возражений тоном приказывает Берингер.

Я еще никогда не видел, чтобы его глаза-бусинки так сурово блестели. Обычно на его лице выражение покорности, как у заключенного-смертника, который наконец смирился с тем, что его отправят на электрический стул. Берингер прекрасно понимает, что не он управляет этой школой, а родители-мультимиллионеры, которые выписывают ему банковские чеки. Но, судя по его лицу, складывается такое впечатление, что сегодня все в его власти.

Мой взгляд останавливается на мисс Манн. Нет, у него есть власть только над ней. Мой папа вытащит меня из любой передряги – а я уверен: именно поэтому мы все здесь сейчас и собрались, – но пока Берингер взял ситуацию под свой контроль. Он удерживает лезвие гильотины, а на колоде – голова мисс Манн.

– В чем дело? – спрашиваю я. На Берингера я смотрю с недовольством, на папу – обиженно. Я хорошо умею врать, когда нужно.

– Да, Франсуа, в чем дело? – повторяет за мной отец.

Обожаю, когда папа начинает демонстрировать свою силу, называя людей по имени.

Берингер скрещивает руки на блестящей столешнице из красного дерева.

– До моего сведения дошли кое-какие весьма серьезные заявления, которые, боюсь, я не в силах проигнорировать… – Он зловеще умолкает, как какой-то бездарный детектив в сериале про полицейских. Не хватало еще пугающей музыки. Там-дам-дам.

– Давайте уже, выкладывайте, – рявкает папа, которого тоже раздражает весь этот пафос. – Меня все-таки вызвали с важной встречи. – Он поворачивается к мисс Манн. – Вы учительница математики моего сына?

Она слабо кивает. Еще чуть-чуть – и она будет такой же белой, как лист бумаги.

– И что же мой сын натворил на вашем уроке? – спрашивает ее папа. – Списывал? Достал ответы на контрольную и разослал всем своим одноклассникам?

Он перечисляет мои прошлые прегрешения.

– Нет, Каллум. Эта ситуация куда более серьезная, – мрачно объявляет Берингер.

И тут до папы доходит. Уже с тревогой он снова смотрит на мисс Манн, как будто впервые видит ее красивое лицо, только сейчас заметив, какая она молодая.

Когда он переводит взгляд на меня, в его глазах читается разочарование.

– От анонимного источника нам стало известно, что ваш сын и мисс Манн вступили в непозволительные… – он тактично делает паузу, – отношения.

Мисс Манн тяжело вздыхает. Ее глаза на секунду встречаются с моими, и я понимаю, что сейчас мы оба думаем о том, о чем недавно договорились: все отрицать.

Я решаю действовать первым.

– Что за чушь! – Я смотрю на Берингера в чистейшем изумлении, как будто отношения между учеником и его горячей училкой – это что-то из ряда вон выходящее. – Я и пальцем ее не тронул!

Берингер, кажется, ошарашен моими словами. А что, он думал, я вот так возьму и во всем признаюсь? Придурок.

– Понятно. – Помолчав, директор обращается к мисс Манн. – А что вы на это скажете, Кэролайн?

Ее зовут Кэролайн? Никогда бы не подумал.

– Что я на это скажу? – повторяет мисс Манн, и, черт, я впечатлен, каким спокойным, ровным тоном она это произносит. – Я скажу вот что, Франсуа. Я шокирована и возмущена. И, если честно, то, что вы вызвали меня к себе и обвиняете в сексуальной связи с учеником, – плевок в лицо!

– Значит, вы все отрицаете? – спрашивает Берингер.

– Конечно, отрицаю!

Я прячу улыбку. Забудьте про математику: она должна преподавать театральное искусство.

– Это стопроцентная ложь, – встреваю я, копируя ее рассерженный тон. – Я бы никогда не стал спать с женщиной такого возраста… Без обид, мисс Манн.

– Все нормально, – натянуто отвечает она.

– Поверьте, мне хватает внимания со стороны девушек моего возраста.

Повисает пауза.