Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова (2021)

«Милость Его Величества последние несколько недель меня минует. Увы, прежнего доверия уже не оказывают. Боюсь, что не смогу долго хранить чужие тайны. Посему смерть, хоть и не желаю я ее, видится наиболее благоприятным исходом сей ситуации».

Ну вот, яснее в письме, которое все же может попасть в чужие руки, написать и не мог. Не переживай, мол, я просто свалил из горячей точки и оставил тебя разгребать мои проблемы.

Спасибо, дорогой приемный папаша. Удружил. Ты, значит, жизнь личную поехал налаживать, а я здесь бизнес развивай и с оппозицией борись.

В самом низу листа, другими чернилами, уже не такой бисерной каллиграфией, были дописаны три фамилии: Горман, Салливан и Риммерс.

Что мне пытался сказать Суон?

О чем мы с ним говорили перед тем, как я уехала на левый берег в тот злополучный день? Кто-то из дальних родственников правящих семей может спонсировать заговорщиков или покрывать их.

Раз моя помолвка заключена с одним из Салливанов, значит, их можно вычеркнуть? Или наоборот, по принципу «держи врага еще ближе»?

Как-то я запуталась в намеках. Нет, чтобы прямым текстом написать — остерегайся, дорогая приемная дочка, этого, вот того и вон тех.

На третий день после получения мною трагической новости, прямо перед самыми похоронами, ко мне заявился мсье Шабли с готовым траурным платьем и набором аксессуаров, все в чёрных тонах. По его словам, пошил он это буквально за ночь. Что ж, по местным законам ближайшие полгода я проведу в чёрном и темно-сером цвете. О том, что нельзя его сделать модным, традиции ничего не говорили, а что не запрещено — то разрешено.

Модное — не значит удобное, решила я три часа спустя, пропекаясь под палящими солнечными лучами, по ощущениям, до золотистой корочки. Не спасал даже кружевной зонтик, который в траур вписывался на грани, будучи жемчужно-серым. Чёрное глухое платье под горло, перчатки, пусть даже кружевные десять раз, но в тридцатиградусную жару даже чисто символическая одежда — лишняя, а когда ее на тебе четыре слоя, пожелаешь присоединиться к усопшему. Там, под землей, хоть прохладнее.

Гроб, как и обещали, привезли уже закрытым, обёрнутым государственным флагом и в сопровождении целого отряда королевских гвардейцев. Хоронили лорда Суона с почестями, приличествующими герою. Думаю, он бы одобрил.

Я прикрывала лицо вуалью, по мнению всхлипывающих нанятых плакальщиц, чтобы не было видно опухшего, заплаканного лица. На самом деле — чтобы не выдать себя и вроде-почившего барона своей подозрительно жизнерадостной физиономией.

Несмотря на свалившуюся на меня ответственность, я чувствовала только облегчение. Чем меньшему количеству народа мне нужно объяснять свои действия и спрашивать на них разрешения, тем лучше.

Теперь же вообще красота.

Сама себе хозяйка, принцесса и королева.

Из трёх особняков на правом берегу я выбрала для жилья один. Поближе к окраине города и академии. Даже не особняк, а небольшой и уютный домик в два этажа. Он настолько не подходил тому барону Суону, что я знала, что даже закралась мысль, а не Брай ли здесь раньше жила? Всего три господских спальни, четыре комнаты прислуги, две гостиные, малая и большая, кухня и просторный ухоженный сад, густо засаженный всевозможными полезными и просто вкусными растениями. Один густой малинник вдоль решетки чего стоил. Сколько с него варенья наварить можно…