Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова (2021)

— Ты уверена, что снова хочешь на сцену? — прошептал Бродерик, провожая меня к выходу из ложи. Я оглянулась на Наирин, сосредоточенно изучавшую сцену, и быстро поцеловала капитана в губы.

— Всего один номер. И мне понадобится и твоя помощь тоже.

Установить шест при наличии мага воздуха довольно просто. Бродерик просто зафиксировал его каким-то хитрым приемчиком. Надеюсь, когда представление начнётся, он его от неожиданности не выпустит.

— Это мир мужчин… — лениво, вызывающе, в полной тишине вывела Шада первую строчку песни. Слова Джеймса Брауна на удивление просто зарифмовались на местном языке. Он не так уж сильно отличался от привычного мне английского, особенно если не задумываться. Память принцессы дополняла фразы, переиначивая их там, где терялся ритм.

— Это мир мужчин… — поддержали хрипловатый голос алойки гитара и флейта. Последней, конечно, до саксофона как до луны по выразительности, но, увы, что есть, с тем и работаем.

— Но он бы не был, просто сгинул, без женщины… — томно протянула певица, и наконец включился софит, пробивая густой туман.

По залу пронёсся восхищенный вздох.

О да. В этот раз я раздеваться не собиралась. Да мне особо и некуда было.

Вот для чего мне понадобились дополнительные визиты на фабрику резины. Переговоры заняли неделю, а поиск подходящего материала для обработки под винил еще дольше. Патент оформили пополам с главным мастером фабрики. Он согласился со мной, что привлекать хозяина не стоит.

Тот и так гребёт бешеные деньги просто за то, что числится хозяином.

Зато когда по моей просьбе в патент внесли пункт о том, что с дохода от производства винила обязательны выплаты по ноль целой одной десятой процента каждому работнику, участвовавшему в изготовлении, и только потом прибыль делится между изобретателями и предприятием, мастер на меня посмотрел довольно странно. Будто сам не знал, кланяться мне как святой или бежать за экзорцистом.

Поблёскивающий светло-серый комбинезон сидел как влитой, облегая меня даже теснее, чем вторая кожа. Подвешенный в воздухе моим личным магом шест посередине сцены вызывающе сиял металлом в ярком свете, и мое тело тоже сияло, хоть и более мягко, отражая софит всеми выпуклостями. Под медленную мелодию я обошла вокруг шеста, покачивая попой. Месяцы на хороших харчах и тренировки сделали своё дело: фигура моя округлилась, мышцы наросли — в общем, приятно посмотреть.

Что зрители, не отрываясь, и делали.

Призрачность приличий происходящему на сцене придавал густой дым. По краям сцены я установила несколько самодельных дымовых шашек из селитры и сахара. Гореть они будут недолго, всего минуты две, но остатков дыма как раз хватит, чтобы завершить представление. Броди держал надо мной небольшой купол, чтобы я не надышалась, — гадость все же та еще — и другой, побольше, надо всей сценой, чтобы не провонять весь зал. Неплохая тренировка для развития его новообретенного дара. До прежней семерки он еще не дотягивал, но на уверенную троечку — вполне. А больше для сегодняшнего представления и не требовалось.

Так что я танцевала в некоей воздушной клетке, окружённая клубами дыма.

Кому-то повпечатлительнее могло показаться, что он попал в сам Ад.

Для натуральности не хватало еще хвоста и рожек. Можно было сделать, но я решила не увлекаться. И так по грани хожу. Не хватало еще, чтобы фанатик какой попался и потребовал спалить ведьму.

Видно меня было даже не через раз. Просто темным силуэтом на фоне белого дыма. Софит слепил зрителей, не давая рассмотреть волнующие подробности, но сам факт облегающего силуэта будоражил их донельзя.

По спине пробежала волна тепла. Наирин примерялась, с чего начинать иллюзорное шоу. Магия сестры ощущалась как нечто родное и привычное и совершенно не мешала выступать.

Холодный огонь охватил меня, превращая и без того чувственное представление в нечто рискованно-волнующее.