— Муся, мы едем к деде? — выглядывает из окошка.

— Едем, — скриплю осипшим голосом, разворачиваюсь и залажу в авто.

В дом родителей захожу без особого настроения, ожидая ругани и ссоры, криков и разборок. Но нет. Отец зол, это видно и невооруженным взглядом, косо поглядывает, но встречает внучку, крепко прижав к себе, и сдерживает свои гневные порывы. Мать с красными глазами смотрит на меня укоризненно, но тоже молчит. Мозгом понимаю, что ни один из этой троицы не расскажет мне всей правды, поэтому чувствую себя глупым ребенком, влезшим между устроивших разборки взрослых.

Праздник в честь приезда предков праздником в итоге является только для ничего пока не понимающей Майи. Она смеется, радостно носится за Ватсоном и щебечет без умолку, в том числе и проговаривается о Стельмахе. Как я и ожидала, моя маленькая болтушка, как на духу, выкладывает деду с бусей, кто подарил ей собаку и с кем мы вчера ездили кататься на горках. Все это сидя за столом, за так называемым семейным обедом, в котором я ни черта не ощущаю себя частью семьи. Скорее близкий враг, нежели дочь.

— А еще дядь Алтем мне миску подалил, басого…

— Хватит Майя, — звучит резкая, даже не просьба, приказ от отца. Майя тут же обиженно дует губки и замолкает. — Где была твоя голова, а, дочь любимая?! — рычит сквозь зубы отец, отшвыривая вилку и спешно покидая наше общество.

Вот тебе и ответ, Лия. За столом устанавливается гнетущая тишина.

— А ты почему молчишь, мам? — горько усмехаюсь. Уж если выслушивать упреки, то, пожалуйста, все и сразу.

— Я просто не знаю, что тебе сказать, — качает головой мать и тоже удаляется из нашего с мышкой общества. Запоздало ощущаю, как по щеке катится скупая слезинка, рискуя превратиться в непрекращающийся поток слез, сосредоточивая в себе всю горечь и обиду от того, что самые родные люди не смогли и не захотели меня понять.

— Мусь, не плачь… — чувствую, как тоненькие ручонки дочурки обвивают за шею и крепко-крепко обнимают. Малышка моя забирается ко мне на колени и прижимается, а сладкие губки целуют в щечку. — Не плачь, лано, мусь…

От такой нежности хочется еще больше разреветься, но я не имею права показать свою слабость перед дочерью и снова не понимающими меня родителями. Если они думают, что таким образом заставят меня исключить Стельмаха из нашей с Майей жизни, — ошибаются. Я тоже могу быть упрямой, и ради своего счастья и счастья дочери пойду на все, что считаю нужным.

Долго в такой атмосфере я не могу и поэтому просто срываюсь с места. Уезжаю домой и звоню Стельмаху. Раз, два, три… целый час пытаюсь дозвониться, он не отвечает. Сердце готово разорваться от переживаний и волнения за любимого человека. Потом еще два часа терроризирую его и свой мобильный, нервно мельтеша по кухне, пока в конечном счете мне не начинают говорить, что “абонент не абонент”. В разбитых чувствах устаиваюсь в гостиной с пледом и твердым желанием просто проспать весь тот ужас, что творится в моей жизни, пока в дверь не раздается неожиданный звонок. Лечу открывать, как ужаленная, несусь и проворачиваю ключ, надеясь увидеть Артема, но нет. К сожалению, это не он, но к счастью, хоть кто-то.

Глава 50. Алия

— Привет, страдалица! — кидается ко мне на шею с объятиями Таська. — Мы пришли тебя отпаивать.

Все последние часы мы с подругой были на телефоне. Непрерывные СМС, в которых я, как последний нытик, жаловалась на судьбу, и сподвиг ребят навестить меня с парой бутылочек вина, о которых я намеренно отказываюсь, так как мое состояние пока непонятно. Если вдруг это действительно беременность, чего сейчас только нам еще не хватало, то про любимое вино и еще кучу любимых вкусностей можно на ближайшее время забыть.

— Привет, Рус.

Одной сидеть не было мочи, и их появлению я несказанно рада.

— Привет, Лий, — легкий поцелуй в щеку, — что у вас тут стряслось?

— Да, как обычно, война. Проходите, ребят.