Страх - Дэн Гарднер (2020)

Вполне объяснимо, что в последние годы похищения детей вызывали серьез­ный ажиотаж у СМИ. Когда в августе 2002 года пропали Холли Уэллс и Джессика Чапман, эта тема не сходила со страниц газет и журналов в течение трех недель, пока не арестовали их убийцу Иана Хантли. За этот относительно короткий промежуток времени десять национальных газет опуб­ликовали 598 статей на эту тему. Еще более серьезное информационное цунами поднялось в июне 2002 года после похищения Элизабет Смарт из дома ее довольно обеспеченных родителей в Юте. День за днем на протяжении нескольких месяцев на телевизионных шоу, подобных Larry King Live на CNN, эту историю обсуждали со всех возможных ракурсов. Учитывая обеспокоенность общества проблемой похищения детей, СМИ уделяли более пристальное внимание всем случаям, хотя бы отдаленно напоминающим случай Элизабет Смарт. Это неизбежно создало ощущение, что число подобных инцидентов выросло. Классический замкнутый круг. Билл О’Рейли, ведущий Fox News, назвал лето 2002 года «летом ада для американских детей». По данным опроса исследовательского центра Pew Research Center, тема похищения детей затмила даже угрозу военного вторжения в Ирак, став четвертой по популярности: четверо из пяти американцев заявили, что они следили за этой темой «очень пристально» (49%) или «достаточно пристально» (30%){43}. В мае 2007 года исчезновение трехлетней Мэдлин Макканн, отдыхавшей с родителями (гражданами Великобритании) в Португалии, получило широкое освещение в прессе, причем не только британской, но и всех западных стран. 28 мая фотография маленькой девочки была даже на обложке журнала People.

Развлекательные медиа – это не только реальные истории, и поэтому появляются книги и художественные фильмы, от дешевых триллеров до высокого искусства, основу сюжета которых составляет драматическая история похищения незнакомцем. Один из бестселлеров, роман «Милые кости», начинается с признания девочки, что ее убили 6 декабря 1973 года, «до того как фотографии девочек и мальчиков любых национальностей стали появляться на молочных пакетах… когда люди думали, что подобного не может произойти».

В речах политиков, статьях журналистов, выпусках новостей, книгах и художественных фильмах крайне редкие случаи выдаются за типичные, а то, что действительно типично, обходится молчанием. Это касается не только темы похищения детей, а всех преступлений в целом.

По результатам исследований, которые вряд ли кого-то удивят, подавляющая часть историй в СМИ – это новости о преступлениях. Конкретные цифры могут варьировать в зависимости от страны, но большинство опросов показывают, что криминальные сводки составляют от 10 до 30% всего контента, с качественными газетами в нижней части этого спектра и с таблоидами – в верхней. В новостных выпусках на национальных телеканалах освещают много преступлений, а на местных телеканалах – еще больше. Анализ местных телевизионных новостей, проведенный Центром по изучению СМИ и связей с общественностью, показывает, что каждая пятая история связана с преступлением.

Еще один важный вывод исследования: медиа фокусируются преимущественно на отдельных историях, не затрагивая более широкого контекста. Журналисты рассказывают нам о старушке, которую преступники держали под дулом пистолета, но ничего не говорят о том, скольких еще старушек держали под дулом пистолета, их было меньше или больше, чем раньше, кто их держал и почему или какие меры могут их обезопасить. Так что следует внимательнее относиться к терминологии: журналистов не интересует «уровень преступности», им нужно «преступление».