Страх - Дэн Гарднер (2020)

Насилию, не столь драматичному, как убийство, в прессе уделяется меньше внимания, еще меньше – имущественным преступлениям. В итоге сформировалась четкая закономерность: чем чудовищнее и отвратительнее преступ­ление, тем больше внимания со стороны прессы. Несомненно, информационным поводом может стать любое преступление, если к нему привлекает внимание политик или если жертвами стали пожилые люди, дети или животные. Кроме того, журналисты слетаются как мухи на мед, если в преступ­лении замешаны – в качестве жертвы или преступника – члены королевских семей или знаменитости. Но в целом преступления без насилия уступают преступлениям с насилием, а менее кровавое насилие уступает более кровавому насилию. Так что в средствах массовой информации убийства стабильно удерживают первое место.

Такая логика подачи информации в СМИ может показаться не лишенной смысла: чем серьезнее преступление, тем выше вероятность, что оно появится в медиа, а людям стоит знать о серьезных преступлениях. Несомненно, это так. И это не было бы проблемой, если бы журналисты уравновешивали свои статьи качественным анализом преступлений, способным детально обрисовать картину, но этого не происходит. В прессе одна за другой появляются статьи об ужасных зверствах: педофил похищает и убивает ребенка, недовольный служащий расстреливает пятерых коллег, – которые в совокупности создают картину преступлений, не имеющую ничего общего с реальностью.

В 2005 году ФБР зафиксировало в США 1 390 695 преступлений, сопровож­давшихся насилием, и 10 166 159 имущественных преступлений. То есть имущественных преступлений было в семь раз больше. Иными словами, преступления с применением насилия составляют всего 12% от общего числа преступлений.

Представьте себе статистику по преступности в виде египетской пирамиды. Почти вся пирамида – это преступления без применения насилия, и только самая ее верхушка – это преступления, сопровождавшиеся насилием. В состав этой верхушки входят: 417 122 случая грабежей (или 3,6% преступлений, зафиксированных в США), 93 934 случая изнасилований (или 0,8%), 16 692 случая убийств (или 0,14%).

Но то, как СМИ представляют ситуацию с преступностью, перевернуто с ног на голову. О самых распространенных преступлениях практически не упоминается, тогда как самые редкие случаи привлекают повышенное внимание. По результатам опросов общественного мнения Gallup, около 20% американцев признаются, что «часто» или «периодически» беспокоятся, что их могут убить, несмотря на тот факт, что ежегодно только 0,0056% населения страны умирает насильственной смертью. У среднестатистического американца в три раза больше шансов погибнуть в аварии, чем быть убитым. И это в стране, где по статистике совершается больше убийств, чем в других западных странах.

Привычка сосредоточиваться на редких случаях и игнорировать наиболее распространенные прослеживается даже в том, о каких убийствах рассказывает пресса. Журналисты не пишут о каждом случае – даже в Австралии, где в 2004–2005 годах было совершено всего 294 убийства, – и не уделяют в равной мере внимание тем, о которых все-таки упоминают. «При освещении убийств в прессе журналисты должны руководствоваться логикой “от обратного”. Образно говоря, это должна быть история о человеке, укусившем собаку, – поясняет в интервью NPR News репортер криминальной хроники Los Angeles Times Джилл Леви. – В итоге на страницы газет попадают самые невероятные истории, никоим образом не отражающие, как на самом деле обстоит дело с преступностью». На практике это означает, что когда бедный чернокожий или испаноговорящий парень убивает другого бедного чернокожего или испаноговорящего парня – стандартный сценарий в Лос-Анджелесе, – информация об этом вряд ли попадет в газеты. Зато когда бедный чернокожий или испаноговорящий парень убивает пожилую состоятельную белую женщину – что случается крайне редко, – есть все шансы, что об этом не только напишут в газетах, но и эта новость окажется на первых полосах.