Страх - Дэн Гарднер (2020)

Один из самых частых выводов, который делают исследователи, изучающие восприятие риска: люди склонны переоценивать вероятность погибнуть от вещей, о которых рассказывают в вечерних новостях, и недооценивают опасность того, что не попадает в зону внимания СМИ. Что мы видим в вечерних новостях? Редкие, нестандартные события и катастрофы, убийства, терроризм, пожары и наводнения. Что не попадает в новости? Стандартные причины смерти, не вызывающие сильных эмоций: диабет, астма, болезни сердца. В ходе опроса, проведенного в США в конце 1970-х годов, психологи Пол Словик и Сара Лихтенштейн доказали, что существует огромный разрыв между реальностью и ее восприятием. Большинство респондентов были уверены, что в результате несчастных случаев погибает примерно столько же человек, как и от болезней, хотя на самом деле число умерших от болезней в 17 раз больше, чем погибших в результате несчастных случаев. Респонденты также заявили, что в ДТП гибнет в 350 раз больше людей, чем умирает от диабета. На самом деле эта цифра больше не в 350 раз, а всего в полтора раза. Вероятно, подобного стоило ожидать: почти ежедневно в новостях показывают страшные сцены автомобильных аварий, и лишь родные и близкие знают, когда причиной смерти становится диабет{11}.

Многие исследования связывают искаженное восприятие риска с качеством подачи новостей, однако источником информации для нас служат не только средства массовой информации. Есть еще художественные произведения, в частности фильмы и телевизионные шоу. Их целенаправленно делают эмоциональными, яркими, запоминающимися. Риск – неотъемлемый компонент многочисленных телевизионных проектов: прайм-тайм невозможно представить без сериалов про полицейских и «медицинских» драм. Принимая во внимание Правило примера, можно утверждать, что они оказывают не меньшее влияние на формирование наших суждений о риске, чем новостные сюжеты, а возможно, даже большее. В конце концов, просмотр фильмов и сериалов мы воспринимаем как развлечение, а потому наше критическое восприятие снижено. Внутренний голос смотрит, пока Разум спит.

К сожалению, исследований, изучавших, какое влияние художественные произведения оказывают на восприятие риска, практически нет. Лишь недавно Энтони Лейзеровиц из Decision Research (частного исследовательского института, основанного Полом Словиком, Сарой Лихтенштейн и Барухом Фишхоффом) опросил людей по всей стране (США) до и после премьерного показа фильма «Послезавтра», в котором демонстрировалась целая серия неожиданных и масштабных катастроф, спровоцированных глобальным потеплением. Научное обоснование этого фильма, мягко говоря, очень сомнительно. Даже самые мрачные предупреждения ученых, касающиеся последствий глобального потепления, и близко несравнимы с тем, что показывается в фильме. Тем не менее это никак не сказалось на том влиянии, которое его просмотр оказал на зрителей. Подавляющее большинство из них заявили, что обеспокоены проблемой глобального потепления. Когда людям задавали вопрос, насколько, по их мнению, вероятно, что США столкнутся с катастрофами, похожими на увиденные ими в фильме (затопленные города, дефицит продовольствия, остановка Гольфстрима, новый ледниковый период и т. д.), те, кто смотрел фильм, оценивали подобную вероятность как более высокую, чем те, кто его не смотрел.

Конечно, Разум всегда может взглянуть на фактические доказательства, а затем скорректировать или отклонить суждение. Как мы видели, обычно так и происходит. Но даже в этом случае он всего лишь корректирует или отклоняет суждение Внутреннего голоса, а не искореняет его. Разум не способен игнорировать интуицию. Он не может изменить, как мы чувствуем.