Страх - Дэн Гарднер (2020)

Таким образом, мы практически полностью исключили риск от крупных астероидов, способных стереть с лица Земли млекопитающих, но не предприняли ничего в отношении более мелких астероидов, способных уничтожить, например, Индию. Должны ли мы выделить финансирование и на их поиск тоже? Астрономы уверены, что да. Они попросили NASA и Европейское космическое агентство предоставить им финансирование в объеме 30–40 миллионов долларов в год на период в 10 лет. Это позволило бы найти и внести в каталог до 90% астероидов с диаметром 140 метров и больше. Незначительная вероятность, что какой-нибудь астероид все-таки «проскочит», сохранится, но, с другой стороны, за 300–400 миллионов долларов наша планета получила бы весьма действенную программу защиты от столкновений. Это значительно дешевле, чем планировалось выделить на строительство нового американского посольства в Багдаде, и немногим больше 195 миллионов долларов, которые иностранные дипломаты задолжали Нью-Йорку в виде неоплаченных штрафов за неправильную парковку.

К сожалению, несмотря на серьезные многолетние усилия, астрономы так и не смогли получить средства на завершение своей работы. Сбитый с толку и расстроенный Кларк Чапмен приехал на конференцию на Тенерифе. Прошло почти четверть века с момента, когда этот риск был официально признан, у ученых нет никаких сомнений, широкая общественность проинформирована, политики предупреждены, и все же прогресс в этом направлении был более чем скромным. Чапмен хотел понять почему.

Чтобы помочь найти ответ, организаторы конференции пригласили Пола Словика. Он был одним из первых, кто занялся проблемой восприятия риска, еще в начале 1960-х годов. Активное развитие это направление получило в 1970-е годы, когда стал набирать обороты конфликт между экспертами и простыми обывателями. В одних случаях – когда речь шла о курении, ремнях безопасности и вождении в нетрезвом виде – эксперты настаивали, что общество недооценивает степень риска. А в других случаях, в частности с ядерной энергией, люди, по мнению экспертов, преувеличивали реальную опасность. Словик, будучи профессором психологии в Университете Орегона, стал сооснователем частного исследовательского института Decision Research, изучавшего, как мы воспринимаем риски.

В конце 1970-х годов Словик и коллеги начали проводить исследования, в рамках которых обычным людям предлагалось оценить, какой риск несут определенные виды деятельности или технологии, ранжировать их и описать свои ощущения. Вы считаете этот вид деятельности или технологию полезными? Вы бы занялись этим добровольно? Насколько это опасно для будущих поколений? Насколько это доступно для понимания? И так далее. В то же время исследователи проводили аналогичный опрос среди экспертов – профессиональных риск-аналитиков.

Неудивительно, что эксперты и простые люди разошлись во мнениях о степени опасности большинства пунктов. Эксперты были убеждены, и многие до сих пор продолжают в это верить: такие результаты были получены потому, что они разбираются в том, о чем говорят, а простые обыватели – нет. Пол Словик подверг полученные данные статистическому анализу, и стало ясно, что дело не только в этом.

Эксперты руководствовались классическим определением риска, которое стандартно используют инженеры и другие специалисты, имеющие дело с оценкой степени опасности: риск равняется вероятности, умноженной на следствие, где «следствие» – это число случаев со смертельным исходом. Неудивительно, что оценка экспертов соотносилась с их ранжированием степени риска по каждому пункту.