Страх - Дэн Гарднер (2020)

При всем этом так и не было научных доказательств, что силиконовые грудные импланты вызывают болезни соединительной ткани или любые другие проблемы со здоровьем. Вплоть до 1994 года не было проведено даже ни одного эпидемиологического исследования. «То, что мы видели и слышали в судебных залах и в прессе, было всего лишь суждениями на основе досужих домыслов», – писала Марсия Анджелл.

Подобное развитие событий было обусловлено многими факторами, но наиболее важным из них был не химический состав силикона, не биологические особенности женских молочных желез, не упорство общественных активистов, не хищное поведение юристов, не бессердечность корпораций и не безответственная погоня за сенсацией со стороны СМИ. Нет, основополагающим фактором стал тот простой факт, что люди хорошо воспринимают истории и не так хорошо – цифры.

Любому журналисту известно, что люди по-разному реагируют на цифры и на истории. Статья, в которой сообщается, что в результате происшествия погибло много людей, возможно, и привлечет внимание читателя, но чтобы его удержать, нужно нечто большее. Вспомните новостные заголовки: «Крушение автобуса в Андах в Перу, 35 человек погибло» или «Наводнение в Бангладеш продолжается – по оценкам спасателей, погибло несколько тысяч человек». Просматривая их, вы даже не оторветесь от своей чашки кофе. Они пусты. Тот факт, что это о людях где-то далеко, также объясняет недостаток нашего внимания, но не менее важен и формат сообщения: это факты и цифры. Если добавить графику (автобус, свалившийся с горного склона) или фотографии (выжившие цепляются за обломки, трупы плывут по течению), шансы удержать внимание читателей повышаются.

Однако даже в этом случае внимание аудитории будет недолгим. Чтобы действительно его удержать, заставить людей думать и чувствовать, журналист должен сделать историю личной. Однажды я сидел в номере отеля в Мексике и рассеянно смотрел репортаж CNN о серьезном наводнении в столице Индонезии: множество жертв, сотни тысяч людей потеряли крышу над головой. Я переключил канал и внизу экрана увидел бегущую строку на испанском со срочными новостями: Anna Nicole Smith muere. Я знаю на испанском всего несколько слов, и muere – одно из них. Я был потрясен: «Умерла Анна Николь Смит»[14]. Я позвал жену, которая в тот момент была в ванной. Стоит ли говорить, что я сообщил ей не о наводнении в Индонезии, хотя эта новость была гораздо более важной, чем безвременная кончина второстепенной знаменитости. Но Анна Николь Смит была конкретным человеком, а смерти людей в Индонезии – статистикой. Утрата конкретного человека способна тронуть нас гораздо больше, чем статистическая абстракция. В этом наша человеческая природа.

Почти три тысячи человек погибло тем солнечным утром в сентябре 2001 года, но какие чувства вызывает в нас эта статистика? Цифра большая, спору нет. Но холодная и пустая. Сама по себе она не вызывает у нас особых эмоций. Максимум, на что она способна, это напомнить о картинах того дня: взрыв, рушащиеся здания, выжившие бредут сквозь развалины и пепел, что, вполне вероятно, заставит нас испытать чувства, чего не могут сделать цифры. Еще сильнее на нас действуют изображения людей, например ужасная фотография человека, летящего вниз головой навстречу смерти, или бизнесмен, который идет прочь с портфелем в руке и пустым взглядом.