Страх - Дэн Гарднер (2020)

Иерархисты тоже считают риск, связанный с огнестрельным оружием, низким. Коммунитаристы и эгалитаристы, напротив, считают его очень высоким. Почему? Объяснением служат чувства и те культурологические особенности, которые их формируют. По мнению Кахана: «У людей, выросших в обществе, где уважают индивидуальность и определенные традиционные ценности, будут сформированы положительные ассоциации с оружием. Оружие будет символизировать для них личные достоинства, например умение постоять за себя, или конкретные традиционные роли, например отец как защитник и покровитель. У них сформируется соответствующее восприятие: оружие означает безопасность. Чрезмерный контроль за оружием опасен. В то время как у людей, выросших в обществе, напоминающем коммуну, отношение к оружию будет негативным. Оружие для них символизирует отсутствие взаимного доверия в сообществе. Они отрицают идею, что общественную функцию защиты могут взять на себя отдельные люди. Эгалитаристы, вместо того чтобы ценить традиционные роли, например защитника, отца, охотника, могут ассоциировать оружие с патриархатом, а значит, будут относиться к нему отрицательно». А как только мнение сформировано, к нему подтягивается вся остальная информация.

В ходе опроса, после того как респонденты оценили, насколько, по их мнению, опасно оружие, их попросили представить, что есть неопровержимые факты, доказывающие, что они ошибаются. Это изменило бы их отношение? Подавляющее большинство респондентов ответили отрицательно. Это доказывает, что отношение к оружию сформировано вовсе не тем, как люди воспринимают риск, который оно несет, а культурологическими особенностями.

Кахан подчеркивает, что результаты, полученные в ходе опроса, применимы только к США, поскольку речь шла об американской культуре. «Что думает о риске эгалитарист-американец, может сильно отличаться от того, что думает эгалитарист-француз. Например, эгалитарист-американец гораздо сильнее обеспокоен опасностью ядерной энергии, чем эгалитарист-француз». Все дело в историческом контексте, в рамках которого шло формирование культурного ландшафта. «Тема отношения к огнестрельному оружию – абсолютно американская из-за уникальной истории взаимоотношений с ним в нашей стране. Оружие было как инструментом для покорения новых территорий, так и инструментом сохранения власти на рабовладельческом юге. Это сформировало устойчивые ассоциации и превратило оружие в символ, вызывающий определенные эмоции у представителей этих культурных групп, а эмоции влияют на то, как они воспринимают риск. В других местах происходили другие исторические события, и именно они определили отношение к оружию».

В 2007 году команда исследователей под руководством Дэна Кахана провела еще один общенациональный опрос. Его темой были нанотехнологии – технологии, работающие на микроскопическом уровне. Два момента сразу бросились в глаза. Во-первых, подавляющее большинство американцев признались, что они ничего или почти ничего не знают об этих «как их там штуках». Во-вторых, на вопрос, есть ли у них собственное мнение на тему рисков и преимуществ нанотехнологий, подавляющее большинство американцев ответили утвердительно и поделились им.

Как у людей может быть собственное мнение о том, о чем они впервые услышали? Психологи бы сказали, что это исключительно эмоциональная реакция. Если респонденту нравилось звучание термина «нанотехнологии», он считал, что они характеризуются низкой степенью риска и высокой пользой. Если термин звучал пугающе, его оценивали с высокой степенью риска и низкой пользой. Как вы можете догадаться, Кахан обнаружил, что результаты подобных необъективно сформированных суждений присутствовали сплошь и рядом и они не коррелировали ни с чем.