Страх - Дэн Гарднер (2020)

На самом деле граница, проведенная между психологией и культурой, в гораздо большей степени отражает положение дел в научной среде, чем то, что происходит у нас в голове. Рассмотрим, как действует Правило «хорошо – плохо», когда формируется суждение о степени риска. Мысль о желтом песочке мексиканского пляжа вызывает очень приятное чувство где-то в глубинах моего мозга. Как мы убедились, под влиянием этого чувства сформируется мое суждение, насколько рискованно находиться на пляже до состояния, когда цвет моей кожи будет сравним с цветом кокосового ореха. Даже если врач предупредит меня о том, что мое поведение увеличивает шансы заболеть раком кожи, приятное чувство заставит меня интуитивно преуменьшить этот риск. Разум может внимать словам врача, а Внутренний голос уже надевает солнцезащитные очки.

Все просто. Но отсутствует кусочек пазла. Почему мысль о пляже в Мексике наполняет меня приятными эмоциями? С биологией это не имеет ничего общего. Возможно, человеку интуитивно нравятся солнечные лучи, – как естественный источник тепла и витамина D, – но у нас определенно нет потребности «жариться» на пляже, что люди начали делать относительно недавно. Так откуда же я знаю, что это хорошо и приятно? Из опыта, конечно. Я делал это, и мне понравилось. Вот только я был уверен, что это хорошо и приятно, до того, как попробовал. Именно поэтому я и попробовал. Так что я вновь вернулся к вопросу: откуда у меня появилась эта идея?

С одной стороны, я узнал об этом от других людей, которые попробовали сами и поделились со мной, что это приятно. И мне говорили об этом люди, которые сами не пробовали, но слышали, что это приятно. И я узнал об этом – прямо или косвенно – из книг, журналов, телевизионных и радиопередач, из фильмов. Если сложить все вместе, становится ясно, что идея о том, что здорово загорать на мексиканском пляже, сформировалась у меня в результате окружающего меня культурного фона. Я канадец. Каждый канадец едет зимой на юг или мечтает об этом. Тропические пляжи – такая же неотъемлемая часть канадской культуры, как шерстяные шапки или хоккейная шайба. Именно это убедило меня, что лежать на мексиканском пляже хорошо и приятно. Даже если бы моя нога никогда не ступала на золотой мексиканский песок, одна только мысль об этом вызывала бы у меня приятные чувства, а приятные чувства формировали бы мое суждение относительно степени риска.

Это весьма типичная история. Разумеется, есть эмоциональные реакции исключительно биологического происхождения, такие как отвращение к трупам или фекалиям, но все же гораздо чаще наши чувства формируются под влиянием практического опыта и культуры. У меня есть друг еврей, который в силу религиозных убеждений не употребляет в пищу свинину. Никогда. Он настолько строго следует этому правилу, что в буквальном смысле чувствует тошноту от одного вида окорока или бекона. А вот для меня запеченный окорок – это символ Рождества, а запах жареного бекона ассоциируется с солнечным субботним утром. Конечно, употребление свинины не несет ужасной опасности для здоровья, но существует риск пищевого отравления (или заражения, в частности трихинеллезом). Если бы меня и моего друга попросили оценить степень риска, то наши разные эмоциональные ощущения заставили бы наше бессознательное – на основании Правила «хорошо – плохо» – сделать очень разные заключения.