За пределами последствий - Алеата Ромиг

— О, доктор Браун, позвольте заверить вас, я полностью осознаю последствия.

Позже той ночью Клэр стояла у окна в их спальне и смотрела на задний двор.

Семь лет.

Она не была уверена, почему эта мысль не приходила ей в голову до сих пор, поздно ночью 19 марта, но этого не происходило раньше. Клэр была рада, что была занята разговором с доктором Браун о своих лекарствах, сексе и ребенке. Мысли, которые у нее были сейчас, не были теми, которые она хотела анализировать. Видит Бог, они были достаточно проанализированы ею, ее врачами, терапевтами, семьей, Тони, его терапевтами, даже всем чертовым миром. Может, это из-за того, что сегодня пришла открытка на имя Роулз-Николс. Помнил ли отправитель эту дату до Клэр?

Если да, то это не сузит список предполагаемых отправителей. Дата, 19 марта 2010 года, была прекрасным образом задокументирована как в книге Мередит, так и в протоколах суда.

Когда Клэр смотрела на залитые лунным светом деревья и вдаль за ними, она не могла не вспомнить ту же ночь семь лет назад. Вид перед ней был не таким, как тот, который она видела той ночью из окна своей комнаты. Потянувшись к ручке стеклянной двери, ведущей на их балкон, Клэр боролась с желанием открыть ее, чтобы убедиться, что та откроется. Медленно она убрала руку. Дверь откроется точно так же, как входная дверь или любая другая. Черт возьми, она только сегодня была в Сидар-Рапидс. Все было не так, как раньше. Весь этот чертов дом был другим, и все же он был тем же самым. Так много всего изменилось. Клэр хотела, чтобы некоторые из ее воспоминаний были забыты и ушли навсегда.

Мужчина, за которым она сейчас замужем, совсем не походил на мужчину семилетней давности. Она тоже была другой. Они оба прошли через многое, слишком многое. Однако, глядя на лес, Клэр знала, что триггеры будут всегда. Она покачала головой. Кортни права. Она даже обрабатывала собственные мысли, как ее терапевты. Доктор Браун назвала их так — триггерами. Их невозможно предсказать. Хотя можно было бы подумать, что дата станет предсказуемым ежегодным триггером.

Пока она, Тони и Николь отмечали День Святого Патрика печеньем с зеленой глазурью и хихикали над тем, как глазурь сделала их языки и зубы зелеными, у нее мелькнула мимолетная мысль о Дне Святого Патрика семь лет назад. Это была просто мысль.

Теперь, глядя на серебристые голые деревья и ощущая прохладу стекла, воспоминания стали сильнее. Возможно, это был страх, который она держала в голове по поводу прекращения приема лекарств. Может, это была мысль об еще одном ребенке. Может, дело в ее реальности. Прошлое никогда полностью не исчезнет.

Погрузившись в эти мысли, Клэр на мгновение напряглась, когда теплое дыхание коснулось ее шеи. Так же быстро она расслабилась, прислонившись к твердой груди позади нее.

— Пенни за твои мысли, — прошептал его глубокий голос у ее уха.

Качая головой, Клэр сглотнула. На какой-то короткий миг ее мысли были мрачными: погружены в темные глаза, требовательные и несущие угрозу. Это было то самое зазеркалье, которое она отказалась исследовать. Обернувшись, она храбро посмотрела в те же самые глаза; однако глаза перед ней больше не были голодными. Они были темны от любви и сострадания, понимания и близости. Они были ее любимым наркотиком, силой, которая удерживала ее на земле, и, в то же время, позволяла ей парить. Покачав головой, она ответила.

— Я просто размышляла. И всё. — Ее ответ не был ни ложью, ни правдой.

Тони нежно взял ее за подбородок.

— Ты весь вечер была молчаливой. Как прошел ваш сеанс с доктором Браун?