Фил сделал шаг назад.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда ты только начал работать на меня, это была только я. Потом ты вернул Тони, а потом появилась Николь. Теперь на подходе ещё один человечек. — Клэр улыбнулась. — Я никогда не чувствовала себя менее защищенной, только потому, что тебе пришлось нянчиться не только со мной.

Улыбка Фила стала шире при этом слове.

— Нянчиться… — сказал он, качая головой.

— Тейлор тоже может быть в этом списке. Я знаю тебя и знаю, что ты никого из нас не подведешь.

— Спасибо. Просто чтобы ты знала, — сказал Фил, открывая дверь, — есть только одна миссис Александер.

ГЛАВА 14

— Пока мы не увидим чью-то тьму, мы действительно не знаем, кто этот человек. Пока мы не простим чью-то тьму, мы на самом деле не узнаем, что такое любовь.

Марианна Уильямсон

Начало февраля 2018

Тони

Тони проснулся, вздрогнув от ощущения падения — откуда он не знал — в неизвестную пропасть. Ощущение падения могло закончиться либо катастрофой, последствия которой не определены, либо чистой волей. Это и близко не было вероятным выбором. Энтони Роулингс не мог упасть в неопознанную бездну; он выбрал волю. Об этом подсознательном решении свидетельствовали его учащенное сердцебиение, а также повышенная температура. Лоб Тони блестел в залитой лунным светом комнате. Глубоко вздохнув, он потянулся за своим якорем, своей скалой, своей жизнью, но кровать рядом с ним была пуста. Чем больше он нащупывал ту сторону кровати, где лежала Клэр, тем больше находил только холодные, одинокие простыни. Посмотрев на часы рядом с кроватью, он увидел, что было чуть больше 2:00.

Вздохнув, он откинул одеяло, сел и позволил глазам привыкнуть к темноте.

— Клэр? — позвал он тихо, чтобы не разбудить ее, если она спит где-нибудь еще. Несколько вечеров назад он нашел ее такой, спящей на диване перед большим камином. Ее спина вызывала у нее приступы боли, и Тони знал, что иногда по ночам ей становилось все труднее чувствовать себя комфортно и спать. Не найдя ее на диване, он ухмыльнулся. Наилучший шанс на ее местонахождение был за дверью в их личную ванную комнату. Николь делала с ней то же самое, особенно на поздних сроках беременности. Два-три похода за ночь были не редкостью.

Открыв дверь, он ступил на прохладный кафельный пол. Ванная была пуста. Вернувшись в комнату, он услышал ее голос из темной детской.

— Тони, почему ты не спишь?

Улыбка, которая появилась на его губах, не могла скрыть его облегчения. Он знал, что его тревога из-за того, что он может снова когда-нибудь потерять ее, была одновременно необоснованной и навязчивой. Это была его самая обсуждаемая тема с терапевтом. Со временем он пришел к пониманию, что из немногих людей, которые занимали место в его сердце, Клэр была единственной, кто остался. Остальные либо умерли, либо разочаровали его безвозвратно. Ее стойкость дала ему то, чего у него никогда раньше не было, и какая-то часть его боялась потерять это. Это была не проблема Клэр, это была его проблема.

Если бы его спросили, Тони сказал бы всему миру, что ему не нужно это дерьмо с психоболтовней. Он сказал бы им, что с него хватит, и все это фарс. Однако он знал, что такой ответ был бы неправдой. Как и Джим в Янктоне, его нынешний терапевт ожидал честности, и где-то за последние три года Тони нашел приемлемую отдушину в еженедельных сеансах. Клэр не нужно было беспокоиться о его иррациональных мыслях; по правде говоря, она достаточно натерпелась их как от него, так и от себя. Тони никогда бы не стал говорить с Брентом или Тимом о чем-то столь личном. Возможно, в этом и заключалась разница между большинством женщин и мужчин. Клэр сократила свою терапию до одного раза в неделю, утверждая, что общение с друзьями, особенно с Кортни и Мередит, так же полезно, как и разговор с доктором Браун.