За пределами последствий - Алеата Ромиг

— Нет, послушай, — умоляла Клэр. — Ты всегда добиваешься своего. Если ты потребуешь, чтобы они спасли Нейта, они это сделают. И… — начала она прежде, чем Тони смог заговорить. — …Я хочу, чтобы ты знал, я согласна с этим решением. Я не хочу, чтобы ты спрашивал себя. Я прожила самую удивительную жизнь. Я узнала все эмоции, испытала самые глубокие провалы и самые высокие подъемы. Я познала и любовь, и ненависть. Я видела в этом мире места, о существовании которых в детстве даже не подозревала. Хотя я пережила кошмары, ты исполнил все мои мечты. Тони, это больше, чем большинство людей испытывают за всю жизнь.

Он не мог остановить нарастающие эмоции в груди.

— Клэр, в этом разговоре нет необходимости.

Она кивнула.

— Надеюсь, ты прав. Я хочу большего. Я хочу подержать Нейта на руках и осыпать его поцелуями. Я хочу посмотреть в красивые карие глаза Николь и сказать ей, что люблю ее, когда она пойдет в колледж или пойдет к алтарю. Я хочу сидеть рядом с тобой и смотреть, как играют наши внуки. — Ее тихие слезы превратились в рыдания. — Но если это мне не дано, если все, что я уже сделала это все, что у меня есть, быть любимой тобой и дать жизнь двум удивительным детям — это величайшие достижения, о которых я могла бы мечтать. — Она судорожно глотнула воздух. — Пожалуйста, Тони, пожалуйста, пообещай мне, что выберешь Нейта.

Он не мог прожить ни секунды без женщины перед ним. Тони встал и осторожно поднял Клэр со стула. Когда она встала, он обнял ее, и они стояли в тишине детской. Когда ее плечи задрожали, и она уткнулась лицом ему в грудь, слезы покрыли его щеки. Встреча с их ранее невысказанными страхами позволила установить умиротворение. Наконец Тони отстранился и вытер ее слезы большим пальцем.

— Моя дорогая, я никогда ни в чем тебе не откажу, и ты это знаешь. Как только Натаниэль Шерман Роулингс будет готов войти в этот мир, он войдет, и когда это произойдет, он окажется в твоих жаждущих руках, в ожидании, что его осыпят поцелуями. Это не подлежит обсуждению.

Клэр

Ей нужно было слышать слова и тон своего мужа. Ее беспокойство усиливалось с каждым днем по мере приближения срока родов Натаниэля. Клэр не хотела покидать свою семью, но она бескорыстно любила их больше, чем себя. Хотя заверения Мадлен помогли, после заявления Тони ей стало гораздо лучше. Тон, которым он произнес эти слова: «Это не подлежит обсуждению”, был мелодией для ее ушей и утешением для ее сердца.

Клэр кивнула.

— Я так сильно тебя люблю.

Тони взял ее за руку и провел их обратно в комнату к кровати.

— Миссис Роулингс, я уже говорил это раньше и буду повторять до самой смерти. Я люблю тебя. Ты моя жизнь, мой наркотик, мой якорь. Ты превратила меня в мужчину, который заслуживает того, чтобы ты была в его жизни.

Клэр покачала головой и приложила палец к его губам.

— Нет, Тони. Я ни в кого тебя не превращала. Ты всегда был таким мужчиной. Люди не меняются: они прячутся. Человек, которым ты был, был оболочкой, скрывающей того человека, которым ты являешься сегодня. Женщина, которой я была, когда ты впервые забрал меня, была оболочкой, скрывающей женщину, которой я боялась быть. Я не переделала тебя. Ты не изменил меня. И я благодарю Бога за то, что после того, как наши оболочки были разбиты, эти два человека, которыми мы действительно были, так хорошо подошли друг другу.

— О, и мы подошли, — заверил он с усмешкой. — Я думаю, мы очень хорошо сочетаемся друг с другом.

Клэр вздохнула.

— Я сейчас не очень хорошо подхожу.

Лежа, Тони прижал ее к себе поближе. Это правда, что по мере того, как их сын рос, они подходили друг к другу иначе, чем днем или неделей раньше. Когда Клэр прижалась животом к Тони, Натаниэль дал знать о своем присутствии.

Чувствуя движение сына, она спросила:

— Ты это почувствовал?