Чужая месть - Григорий Шаргородский (2018)

Что же здесь могло случиться? Реальность была искажена настолько сильно, что меня стремительно затянуло в воронку образов из прошлого. Руны на коже буквально обжигали.

Мир провалился во тьму. Затем появились пятна света от факелов в руках пятерки людей. В этой группе предводительствовал закутанный в многоосное кимоно мордатый китаец. Если переводчика можно было назвать склонным к полноте, то этот индивидуум раскормил себя просто до безобразного состояния. Судя по цветастым вставкам в одежде и головному убору, делавшему его похожим на петуха, это был какой-то жрец неизвестного мне культа.

Удовлетворившись осмотром помещения, толстяк что-то скомандовал, и в помещение вошли его помощники. Они приволокли с собой странные корзины. Дальше пошли совсем уж нехорошие дела. Подручные толстяка начали доставать из корзин связанных детей и расставлять их на полу, как жуткие фигурки для страшной шахматной партии. Они что-то ослабляли в веревках, а что-то подвязывали, в итоге дети оказывались сидящими в позе лотоса, но полностью обездвиженными.

Два, пять, семь, десять. Двенадцать! Двенадцать, вашу китайскую бабушку, детей!

Я небольшой специалист в определении возраста китайцев, но малышне было не больше восьми-десяти лет.

Мне дико захотелось вырваться из транса, но, как ни странно, это не получилось – тело сковало оцепенение. Так что пришлось наблюдать дальше.

Толстяк удовлетворился расстановкой и замахал руками на помощников. Они закрепили факелы на стенах и удалились, а жрец начал бегать между детишками и что-то совать им под нос.

Кажется, ребятня была одурманена какой-то дрянью, и от действий этой сволочи они начали приходить в себя.

Как хорошо, что я могу только видеть, а не слышать образы прошлого. Но плохо, что я чувствую эмоции. Эмоции тех, кто скоро погибнет, или же их убийц. В волне детского страха эмоций жреца не ощущалось, а значит, убивать детей будет кто-то другой.

И, кажется, я догадываюсь, кто именно. Ихей появился через пару минут, и то, как долго тянулось предисловие к предстоящему кошмару, пугало меня все сильней.

На фоне дурных предчувствий я даже не сильно удивился, когда кузен императора начал трансформацию. А посмотреть там было на что.

Он встал на колени и уперся руками в пол.

Мои первые впечатления об императорском родственнике оказались пугающе верными. Да и прозвище цинского аристократа не являлось пустой лестью. Он – действительно дракон.

Первыми начали меняться руки, превращаясь в короткие чешуйчатые лапы с длиннющими когтями. Это было единственное соответствие в построении тела двух ипостасей. Лицо Ихея закрыло основание длинной шеи формирующегося существа, а туловище и ноги стали основой для змеиного тела. В итоге получился дракон длиной метров двадцать от рогатой головы и до хвоста, покрытого то ли перьями, то ли шерстю. Эта самая непонятная растительность шла от мощной гривы вдоль всего позвоночника.

Общий объем псевдоплоти, созданной энергентом-симбионтом, превышал массу тела носителя раз в десять, хотя, по искренним уверениям профессора Нартова и сведениям из «Бестиария», такое в принципе невозможно.

И что, мне теперь не верить своим собственным глазам?

Стремительным змеиным движением дракон заскользил между орущими детьми и принялся плотоядно заглядывать им в лица. От волны первозданного ужаса меня буквально начало выворачивать наизнанку, но этого крещендо страха дракону было явно мало. Он рычал на своих жертв, показывал длиннющие клыки и даже облизывал детей раздвоенным языком.

И все это время ставший ощутимым на вкус кисло-жгучий страх разбавляло гнилостно-сладкое удовольствие мучителя. Каждой по́рой своего тела я ощущал, как разлитый в воздухе ужас напитывает энергента-дракона и делает его значительно сильнее.