Чужая месть - Григорий Шаргородский (2018)

А вот теперь картинка сложилась, становясь не такой уж жуткой. Свободные энергенты не способны воздействовать на защищенных собственной аурой людей, но вот опосредованно они могли делать что угодно. Тогда на болоте русалка тащила не Кочевряжа, а воду вокруг него. Ставший единым целым с домом Кузьмич мог и лавку метнуть, если что. Здесь тоже работал свободный энергент, посланный кем-то чересчур хитромудрым.

Понимание происходящего штука хорошая, но наблюдать, как эта бестелесная сволочь расшатывает клинок, чтобы вытащить его из дерева, как-то не очень радостно.

Так, стоп! Если он может ткнуть в меня железкой, то я…

Ухватившись за крест на груди, который висел рядом с артефактом в виде расколотого сердечка, я с силой дернул его, разрывая серебряную цепочку. Затем хлестнул серебряной цепью перед собой, как плеткой.

Ни звуковых, ни световых спецэффектов не случилось, но я ощутил, что духу мои действия очень не понравились – серебро, как магический резонатор, рвало энергетические связи и в его структуре. Не критично, но наверняка неприятно. Нож-лепесток так и остался торчать в спинке кровати. Больше его никто не расшатывал.

Посмотрев на зажатый в кулаке крестик, я криво улыбнулся.

«Вот что крест животворящий делает!»

Все это время вопивший Леонард замолк, но, как оказалось, только для того, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Под усилившийся вой в окно впорхнула целая стайка лепестков.

– Да чтоб вас! – выдохнул я, размахивая перед собой крестом и понимая, что это мне уже не поможет.

Лучше бы под подушкой лежал заряженный серебряной картечью двуствольник или на крайний случай светошумовая граната с серебряной пылью, но все оружие у меня изъяли, так сказать, во избежание.

От первого из четырех зависших в воздухе ножей я увернулся с относительным успехом – голую грудь пропахала длинная борозда, – а вот второго броска не последовало.

Внезапно входная дверь, хрустнув замком, распахнулась, и на пороге появился Антонио. Ему хватило пары секунд, чтобы оценить обстановку.

Граф что-то завопил и резко скрестил руки со сжатыми кулаками пред своим лицом. Казалось, что его предплечья загорелись, а затем последовала яркая вспышка. Привычка работать со светошумовыми гранатами выработала правильный рефлекс, и я успел вовремя зажмуриться. А вот Леонарду и кое-кому еще досталось по полной. Кот недовольно завопил, пришедший за моей жизнью дух остался безмолвным. Лишь холодный, нематериальный ветерок намекнул на то, что свободный энергент сильно пострадал, если не был вообще развеян.

Когда проморгался, я увидел, как горничная княжны и один из телохранителей заботливо уводят Антонио, которому явно было нехорошо. Особенно удручал вид его рук. От рукавов шикарной рубашки остались лишь обгоревшие куски ближе к плечам, а кожа на предплечьях почернела.

Бежать за пострадавшим при моем спасении графом я решился, только когда оделся – хватит пугать прислугу в доме своей наготой.

Графа мне удалось найти в библиотеке. Он успел приложиться к спиртному и выглядел вполне нормально, и это меня весьма порадовало. На нем была новая рубашка, а о травмах напоминали лишь выглядывающие из-под манжет перебинтованные запястья.

– Антонио, что это было?

– Мио амико, – кривовато улыбнулся бледный граф, наливая мне в бокал янтарной жидкости, – это сюрприз для бестелесных тварей, которым в числе прочего меня наделила бабушка Даши.

Чувствуя, что сейчас могу узнать очень полезную тайну, я лишь отсалютовал графу бокалом и присел в кресло напротив него.

– Моего искусного фехтования ей показалось мало, и венценосная старушка решила сделать из меня, как это у вас говорят… ведьмака, – криво улыбнулся граф. – Но как видите, Игнацио, спасать пришлось вас, чему я очень рад.

– А уж я-то как рад и благодарен вам. – Моя благодарность была вполне искренней, что вызвало добрую улыбку графа. – Это очень больно?