Чужая месть - Григорий Шаргородский (2018)

Домовой сокрушенно покачал головой и растаял. Через пару секунд в доме захлопали оконные рамы и завыл ветер.

Оставив спящего кота рядом с другими пострадавшими, я хотел уже позвонить в больницу со своего телефона, но решил не рисковать. Конечно, можно было побеспокоить живущего на нашей улице купца, которого я раскулачил на предмет совместного проведения телефонной линии, но этот способ вряд ли будет самым быстрым. Пока найдут доктора, пока удастся объяснить ему всю серьезность ситуации… Так что будем действовать по старинке. Соваться в гараж тоже пока не хотелось. Вон Евсей все время поглядывает на ворота, наверняка обдумывая возможность эвакуации уснувшего прямо в стойле коня.

– Побудь с нашими, пока не вернусь, – попросил я казака, а сам побежал к пролетке.

Доставивший нас с вокзала извозчик заинтересовался возникшей суматохой и сейчас стоял поодаль, дожидаясь развития событий.

– Гони в больницу! Если мне понравится твоя расторопность, получишь два рубля, – выпалил я, заскочив в коляску.

Предложение извозчику понравилось. Он пронзительно свистнул и огрел кнутом свою лошадку. Та обиженно всхрапнула, но сразу же набрала приличную скорость.

Пожалуй, на гусеницах паромобиля было бы даже медленнее.

Словно пожарная команда, мы пронеслись улицами города и минут через десять остановились у входа в окружающий больницу парк. По дороге на нас косились городовые, но моя форма лишала их желания проучить лихача.

– Жди меня здесь, – бросил я извозчику, выскочив на мостовую.

Впрочем, куда он денется без заслуженно заработанных рублей?

Я хорошо знал, где находится кабинет доктора Вяльпе, поэтому побежал туда под удивленными взглядами медсестер и больных.

– Доктор, мне срочно нужна ваша помощь! – выпалил я, ворвавшись в кабинет после формального стука.

– Я же говорил вам, что не стоит ходить по домам терпимости, – с легким эстонским акцентом нравоучительно изрек доктор.

Он почему-то подозревал меня в страшной распущенности и при наших редких встречах все норовил прочитать лекцию о половой гигиене.

– Ян Нигульсович, что вы такое говорите?! – вполне обоснованно возмутился я. – У меня люди пострадали от нападения растения из Топи.

Доктор тут же сделал стойку. Он вообще переселился в Топинск, чтобы изучать энергетически измененные живые организмы. Конечно, этот ярый естествоиспытатель с бо́льшим удовольствие поковырялся бы скальпелем в Евсее, но и агрессивное растение ему было небезынтересно.

Собрался он со скоростью одевающегося курсанта военного училища. И уже через пару минут мы загружались в пролетку.

Пока ехали, доктор все донимал меня вопросами о подробностях нападения. Я, как мог, отвечал на них, но утолить любопытство Яна Нигульсовича был не в состоянии и, кажется, немного разочаровал его. Он наверняка уже нарисовал у себя в голове картинку, в которой монструозное растение гоняется по каланче за ее обитателями.

К чести доктора, как только мы прибыли на место, он не стал требовать предоставить ему виновника переполоха, а сразу бросился к лежащим на траве телам. Чиж с Корнеем до сих пор так и не проснулись, что резко усилило мое беспокойство.

– Ну как, доктор?

– Пульс ровный. Хорошо наполненный. Думаю попробовать нашатырный спирт.

Он сразу перешел от слов к делу. Из потрепанного жизнью саквояжа был тут же извлечен пузырек темного стекла. После второго вдоха паров нашатыря Корней закашлялся и попытался отмахнуться от пристающего к нему человека. Старый солдат едва не заехал кулаком по носу доктора. Хорошо, Евсей успел перехватить его руку.

Ну и слава богу – если такой прыткий, значит, не сильно пострадал.

Простое и действенное, как весло, средство сумело пробудить и Чижа. Так что через пару минут, когда они отдышались, я смог приступить к расспросам:

– Откуда взялась эта дрянь?

Вопрос был обращен к Корнею, как к тому, кто оставался в доме за старшего.