Чужая месть - Григорий Шаргородский (2018)

Покосившись на блаженствующее под лучами солнца растение, Коготь почесал в затылке.

– Только леший мог такое сотворить. Говорят, он вообще по лесным растениям мастак. Кочевряж без него дурман-цветок ни в жизнь бы не вырастил, да еще и цельный лужок.

В чем-то бывший шатун был прав, да только что делать с его правотой?

Больше не нуждаясь в помощи Евсея, кивком я разрешил ему проведать Орлика. Оборотень тут же убежал в конюшню. Еще минут через двадцать явился и доктор, ошарашив меня тем, что вытащил из коляски бидон для молока. Ну, прямо один в один. Я чуть не засмеялся, но затем понял, что действительно конструкция для целей энергетического завода самая оптимальная.

Погрузив в бидон горшок с цветком и закрыв рычажные запоры, он удалился, при этом не забыв потребовать у меня противогаз, на что получил решительный отказ: у меня на него возникли неожиданные планы.

– Ян Нигульсович, я привезу его вам уже к вечеру, потому что появились дела, для которых может понадобиться противогаз.

Доктор с разочарованной миной смирился с моим упрямством, но все же при отбытии поблагодарил за помощь. В ответ он услышал уже мою искреннюю благодарность и, чуть подобрев, укатил на коляске со счастливо улыбающимся извозчиком.

Похоже, водитель шустрой кобылы получил пару рублей еще и с доктора.

Выскочивший из конюшни Евсей убежал за ветеринаром, Леонард Силыч уполз к соседке, которая его за истребление мышей подкармливала молоком, так что у каланчи остались только мы с Когтем.

– Ну и что будем делать? – спросил я у притихшего подчиненного.

– А чего мы можем-то? – грустно вздохнул бывший шатун.

– Есть варианты, – задумчиво ответил я и еще раз попытался проанализировать неожиданно возникший в голове план.

На первый взгляд изъянов в нем не было – ведь сумели же мы как-то приструнить лешего в прошлый раз. К тому же мне очень хотелось испробовать инновационный метод охоты на свободных энергентов, именуемых в народе духами. Насколько я знаю, ведьмаки как-то умудряются их развеивать, то есть разрушать сложную энергетическую структуру. Но там свои секреты и наборы артефактов, часть из которых, по слухам, вживляются прямо в тело ведьмака.

Все еще гоняя идею по мозгу, я вернулся в гараж и начал готовить паромобиль к выезду. Можно было бы оставить эту затею до завтра, но злость и исследовательский зуд не давали покоя. К тому же мне просто нечем было заняться. Возвращаться в каланчу и тем более спать там я не собирался еще пару дней – мало ли как повлиял этот странный газ на внутреннюю атмосферу. Так что некоторое время мы с Евсеем поживем в гостинице, а оружейник с юнгой отлежатся в клинике. У Когтя свой дом, в котором он благополучно и пережил ботаническую атаку. Так что в ближайшие дни в каланче будут жить лишь два злейших друга – домовой и кот. Впрочем, кот всегда мог уйти в загул по соседским кошкам, что он проделывал регулярно, в любом настроении и без оглядки на сезонность.

В общем, получалось трудное решение – со злостью на лешего спорил инстинкт самосохранения, но, если потакать этому инстинкту, можно докатиться до агорафобии.

Ладно, предоставим право решать тому, кого подобные сомнения посещают реже.

Выгнав пыхавший паром вездеход из гаража, я выбрался наружу и громко позвал:

– Леонард Силыч, будьте добры, покажите свою наглую морду.

Через десяток секунд листва на растущем у забора дереве зашуршала, и на траву спрыгнул кот.

Кто бы сомневался: нахлебался молока – и словно не травили его таинственными газами.

– Леонард Силыч, а не хотели бы вы прокатиться со мной в Топь?

Выражение морды кота говорило о нешуточном удивлении и легком оскорблении его тонкой натуры – позвали и почему-то вместо колбасы предложили незнамо зачем переться на болота.

Ну, насчет незнамо зачем мы сейчас проясним:

– Я тут надумал поохоться на того, кто отравил вас и других обитателей сего дома.

Боже, сколько экспрессии!