Пригласи меня войти - Дженнифер МакМахон (2019)

– Боже мой. Нет, – ответила Элен. Она могла представить его снисходительное презрение и разговоры о бессознательных мышечных сокращениях во время спиритических сеансов. Она плотнее прижала трубку к уху. – Но я всю ночь думала об этом и решила, что хочу съездить к «Доновану и сыновьям». Это далеко?

– Примерно час пути. Фабрика закрыта уже целую вечность. Я бы не прочь присоединиться к тебе, но сегодня утром это невозможно. Двое ребят на складе сказались больными, и мне приходится оставаться здесь. Но ты обязательно съезди туда. Место легко найти: ты просто едешь по шоссе номер четыре всю дорогу до Льюисбурга и видишь здания в самом центре. – Она дала Элен краткие инструкции и продолжила: – Вчера вечером я немного поискала в интернете. На фабрике «Донован и сыновья» производили брезент и плотную холщовую ткань; у них был крупный военный контракт. В тысяча девятьсот сорок третьем году там случился ужасный пожар, погибли десять женщин и прораб. Фабрика закрылась сразу после пожара и пустовала десятилетиями, но, похоже, сейчас здание хотят превратить в многоквартирный жилой дом.

– Я съезжу туда и дам тебе знать о моих находках, – пообещала Элен. Она дала отбой и выглянула в окно посмотреть, не вернулся ли Нат. Он ушел рано утром, прихватив свой бинокль, фотоаппарат и записную книжку. Теперь Нат либо наблюдал за птицами, либо искал белую олениху.

«Это была Хетти. – Слова Рили эхом отдавались у Элен в голове. – Нату следует быть осторожнее».

Элен не могла сказать ему, что она собирается посетить старую фабрику по совету духа мертвой женщины, с которой она разговаривала через спиритическую доску. Тогда Нат организует жене встречу с ближайшим психиатром, будет говорить о стрессе, галлюцинациях и дурном влиянии Рили. Элен ощутила слабый укол вины. Она впервые солгала Нату, вернее, умолчала о правде.

Но, в принципе, это было к лучшему.

* * *

Поездка оказалась приятной и заняла меньше времени, чем ожидала Элен. По пути из города она миновала универмаг Фергюсона и пиццерию, а на окраине увидела место, где они с Натом еще не бывали, – «Дом копченостей дядюшки Фреда», на рекламной вывеске которого была изображена улыбающаяся свинья с блюдом копченого бекона, что показалось Элен немного противоестественным.

Она проезжала леса, зеленые поля со стадами черно-белых коров голштинской породы, живописные деревушки с садовыми беседками и белыми церквями. Все было красивым, как на открытке: никаких рекламных плакатов, супермаркетов, борделей и восьмиполосных автострад, к которым она привыкла в Коннектикуте. Элен думала об отце и о его неизбывном желании построить домик в лесу, где можно слышать собственные мысли. Он бы полюбил все это, особенно леса и поля, где воздух был свежим и чистым. Это было все равно что вернуться в прошлое. Элен подумала, что местный пейзаж мало изменился после смерти Хетти. Теперь появились асфальтовые дороги и высоковольтные линии, но горы, холмы и поля остались такими же. Проезжала ли Хетти в эту сторону, может быть, на стареньком «форде-т» или на поезде по заброшенной ныне железной дороге, которую Элен то и дело замечала рядом с шоссе?

Через сорок пять минут она увидела вывеску, приглашавшую в Льюисбург, «родной город чемпионов штата “Льюисбург Лайонс”». Она без труда отыскала старую фабрику: комплекс кирпичных зданий на берегу реки. Там находилась всевозможная строительная техника: бульдозер, подъемный кран, грузовики с пиломатериалами и группа фургонов электрической компании. Элен остановилась у плаката с рекламой квартир разной площади и аренды офисных помещений.

– Ну хорошо, Хетти, – пробормотала она, разглядывая ближайшее кирпичное здание. – Что я здесь делаю?

Элен пошла по тропе к одному из зданий с вывеской на парадной двери: «Строительная зона. Вход только для служебного персонала».

– Заявки принимаются в офисе, – произнес голос у нее за спиной.