Пригласи меня войти - Дженнифер МакМахон (2019)

Элен посетила абсурдная мысль: сейчас она обернется и увидит, как он разговаривает с белой оленихой, которая на самом деле окажется Хетти, как и говорила Рили. Они будут сидеть рядышком, и Хетти будет обращаться к нему на чистом английском языке и напевать песенки, глядя на него влажными и печальными оленьими глазами.

Элен услышала смешок, но какой-то неправильный, низкий и потрескивающий, словно радиопередача на коротких волнах при плохом приеме. Ей не хотелось знать, кто это, но она заставила себя медленно повернуть голову и посмотреть.

В гостиной, на том месте, где должен был разместиться дровяной камин, находилась Хетти. Она сидела на табуретке. Что здесь делает табуретка? Хетти была в том же самом белом платье, в котором Элен последний раз видела ее, но у нее на шее не было веревочной петли. Хетти улыбалась, даже смеялась. У ее ног сидела молодая женщина, которой она заплетала косу. У женщины были такие же темные глаза и волосы, как у Хетти. На ней было простое голубое платье, но оборванное и обгоревшее, с бурыми и желтыми пятнами от дыма. И от нее пахло дымом; Элен уловила его привкус в воздухе.

Наверное, это была Джейн, дочь Хетти. Никто не знал, что с ней случилось.

Но теперь Элен знала.

Отдельные части головоломки встали на место. Элен еще не разобралась в подробностях, но была уверена в одном: дочь Хетти погибла во время пожара на фабрике.

– Джейн? – спросила она. Молодая женщина посмотрела на нее и открыла рот, как будто собираясь что-то сказать, но не издала ни звука.

Комната вдруг осветилась лучом фонарика, пляшущим за окном.

– Элен! – позвал Нат. В следующее мгновение он вошел в дом и направил яркий луч прямо на жену. – Боже мой, Элен! Что ты здесь делаешь?

– Я… – Она посмотрела в центральную часть гостиной. Хетти и Джейн исчезли.

«Не знаю, что я здесь делаю. Может быть, схожу с ума».

– Я не могла заснуть, поэтому пришла сюда, – ответила она. – Извини. Наверное, я просто… перевозбудилась.

Элен улыбнулась в робкой надежде, что такого объяснения будет достаточно для Ната. Когда они шли к выходу, она оглянулась, и ей почудилось, будто она видит силуэт деревянной табуретки, растворяющийся в темноте. Потом все пропало.

Глава 20

Джейн

3 сентября 1943 года

Когда Джейн проснулась, она не знала, что этот день будет последним в ее жизни. Она разбудила мужа и детей, заварила кофе и приготовила овсяную кашу, как делала почти каждое утро. Ее муж Сайлас читал газету.

– Что пишут о войне, папа? – спросил сын.

– Мы потопили японскую субмарину, – ответил Сайлас.

– Бум! – крикнул мальчик.

– Пожалуйста, никаких криков и взрывов за столом, – предупредила Джейн.

Дочь скорчила гримасу при виде тарелки с овсяной кашей и что-то прошептала своей кукле.

Джейн смотрела на фотографии людей в газете и думала, что она сама не слишком отличается от них: двухмерная бумажная женщина. Это все, что видели члены ее семьи. Но на самом деле она была больше похожа на цепочки бумажных кукол, которые ее дочь вырезала из старых газет: сложенные вместе, они выглядели как одно целое, но когда вы раскладывали вырезанную фигуру, то видели множество куколок.

Джейн приходилось слышать истории про людей, ведущих двойную жизнь. Про шпионов и неверных мужей.

У всех были свои секреты.

Каждый о чем-то лгал или умалчивал.

Джейн утешалась этим обстоятельством, когда внушала себе, что она не одинока.

Муж почти ничего не знал о ней. Он называл ее «хорошей девочкой». Она рассказала ему, что росла сиротой, и он пожалел ее. «Как ужасно не иметь ни одного близкого человека на свете!» – сказал он. И Джейн плакала и не притворялась. Она плакала потому, что он был прав.

Она тосковала по маме. Эта тоска была похожа на тупую боль от фантомной конечности, словно какая-то первозданная часть ее существа была вырвана с корнем.