Там, где раки поют - Делия Оуэнс (2019)

В сумерках Киа взяла одеяло и ушла ночевать на болото, поближе к освещенной луной заводи, где было много мидий, и к рассвету насобирала два мешка. Значит, будут деньги на бензин. Взвалить их на плечи не хватило сил, и она потащила один волоком к лагуне. Назад она возвращалась через поляну у дубов, чтобы оставить на пне перо, хоть и пришлось ради этого сделать крюк. Не осторожничая, она вышла из чащи, а на поляне, облокотившись о пень, стоял мальчик с перьями. Тот самый Тейт, что провожал ее когда-то через болото домой. Тейт, которым она все эти годы любовалась издали, не смея подойти. Он, конечно, вытянулся и возмужал – ему сейчас, должно быть, лет восемнадцать. Золотистые кудри выбиваются из-под кепки, лицо загорелое, доброе. Держался он уверенно, улыбнулся широко, весь так и просиял. Но больше всего Киа поразили глаза, золотисто-карие, с зелеными крапинками, и смотрел он на нее пристально, как цапля на рыбешку.

Киа остолбенела: неписаные правила игры нарушены. Тем и хороша была игра, что не надо ни разговаривать, ни даже показываться друг другу на глаза. Кровь бросилась ей в лицо.

– Эй, Киа! Прошу, не убегай. Это… всего лишь я, Тейт, – сказал он тихо, по слогам, будто она дурочка. Видно, такие слухи о ней ходят в городе – дескать, она и двух слов связать не может.

Тейт любовался ею. Сколько лет ей сейчас – тринадцать? четырнадцать? Настоящая красавица, хоть и мала еще. Глаза огромные, почти черные, точеный нос, красиво очерченные губы; есть в ней что-то нездешнее. Высокая, легкая, гибкая, как ива на ветру. Но и хрупкой ее не назовешь, вся так и дышит молодой силой.

Киа с трудом удержалась, чтобы не сбежать. Остановило ее странное чувство – наполненность счастьем, какой она не знала много-много лет. В сердце будто плеснули тепла. Ей вспомнились перья, свеча, семена. Если сейчас удрать, то всему конец. Ни слова не говоря, протянула она ему лебединое перо. Осторожно, чтобы не спугнуть, как если бы она была олененком, Тейт приблизился, посмотрел на перо у нее в руке. Киа стояла молча, не смея поднять на него глаза.

– Тундровый лебедь, да? Просто чудо, Киа! Спасибо.

Высокий, выше нее, он наклонился и взял перо. Тут бы и поблагодарить его за подарки, но Киа молчала, мечтая, чтобы он поскорее ушел и игра вернулась бы в прежнее русло.

Молчание нарушил Тейт:

– Отец научил меня разбираться в птицах.

Наконец Киа взглянула на него.

– Я не могу прочесть твою записку.

– Ах да, ты же в школу не ходишь. Я и забыл. А написал я, что видел тебя пару раз, когда рыбачил, вот и подумал, что семена и свеча могут тебе пригодиться. У меня много в запасе, а тебе не придется лишний раз плыть за ними в город. И думал, тебе понравятся перья.

Киа отвела глаза.

– Спасибо, ты такой добрый!

Тейт отметил, что в ее лице и фигуре уже проступила женственность, а речь и повадки совсем детские, у городских девчонок все наоборот: с виду пигалицы, а корчат из себя взрослых – красятся, ругаются, курят.

– Не за что. Ну, мне пора, время позднее. Буду заходить иногда, если ты не против.

Киа не ответила. Похоже, игре конец. Поняв, что ни слова от нее больше не добиться, он кивнул, приподнял кепку и двинулся прочь. Но прежде чем нырнуть в ежевичник, оглянулся.

– Вот что, я могу научить тебя читать.

16

Чтение

1960

Шли дни, а Тейт все не приходил учить ее читать. До игры в перышки Киа свыклась с одиночеством, оно было ее частью, будто приросло к ней. Теперь же одиночество разрасталось в сердце, теснило грудь.

Однажды под вечер Киа села в лодку. Не ждать же мне тут до бесконечности.