Спаситель - Ю. Несбё (2010)

Он приметил одного мужчину в штатском, с проводком возле уха, но полицейских в форме здесь не было. Количество полицейских снаружи опять-таки не вызывало тревоги. Он думал, их будет гораздо больше. Ведь Мартина сказала, что на концерте ожидают премьер-министра. С другой стороны, количество полицейских не имеет значения. Он же невидим. Еще более, чем обычно. Он удовлетворенно огляделся. Мужчин в смокингах много, не одна сотня. Ему уже представлялась неразбериха. И простой, но быстрый отход. Он побывал здесь накануне и наметил путь отступления. А напоследок, перед тем как войти сегодня в зал, проверил, что окна в мужском туалете не заперты. Простенькие окна легко открывались, были достаточно велики и располагались достаточно низко, чтобы в два счета вылезти на наружный карниз, а оттуда спрыгнуть вниз, на крышу одного из припаркованных автомобилей. Быстро надеть пальто и прямиком на оживленную Хокон-VII-гате, затем две минуты сорок секунд быстрым шагом — и он на перроне станции «Национальный Театр», где с двадцатиминутным интервалом курсировали поезда, следующие в аэропорт. Он сядет на тот, что отходит в 20.19. Перед тем как уйти из туалета, он сунул в карман пиджака две таблетки дезодоранта.

У входа в зал пришлось снова предъявить билет. Он с улыбкой покачал головой, когда билетерша о чем-то спросила по-норвежски и кивнула на его пальто. Взглянув на билет, она указала ему место в ложе для почетных гостей, которая представляла собой просто четыре ряда в середине зала, отмеченные красной лентой. Мартина объяснила ему, где будут сидеть Юн Карлсен и его подруга Tea.

Вот они, наконец-то. Он посмотрел на часы. Шесть минут девятого. Зал погружен в полумрак, а свет со сцены слишком яркий, чтобы разглядеть лица гостей, но тут вдруг их осветил один из подвижных точечных прожекторов. Он лишь на секунду увидел бледное страдальческое лицо, однако не сомневался: эта женщина сидела на заднем сиденье автомобиля рядом с Юном Карлсеном, тогда, на Гётеборггата.

Похоже, впереди возникла какая-то заминка, но в конце концов все расселись по местам. Он стиснул под пальто рукоять револьвера. В барабане шесть патронов. Непривычное оружие, спуск потуже, чем у пистолета, однако он весь день тренировался и освоился с этой штукой.

Точно по мановению незримой руки, в зале воцарилась тишина.

Какой-то человек в мундире вышел вперед, судя по всему, приветствовал собравшихся и сказал что-то еще, побудившее зал встать. Он тоже встал, глядя на окружающих, которые молча склонили голову. Должно быть, кто-то умер. Потом человек в мундире произнес еще несколько слов, и все сели.

Затем наконец-то поднялся занавес.

Харри стоял в темноте за кулисой, глядя, как занавес скользит вверх. Свет рампы не позволял ему видеть публику, но она была там, дышала словно огромный зверь.

Дирижер взмахнул палочкой, и хор Ословского 3-го корпуса запел псалом, который Харри слышал в Храме:

Стяг спасенья развевайся,

Священный поход начался.

— Извините, — послышалось за спиной.

Харри обернулся и увидел молодую женщину в очках и наушниках.

— Что вы здесь делаете? — спросила она.

— Полиция, — ответил Харри.

— Я помощник режиссера. Будьте добры, не стойте на дороге, вы мешаете.

— Я ищу Мартину Экхофф, — сказал Харри. — Она здесь?

— Она вон там. — Помреж кивнула на хор.

Харри тотчас увидел Мартину. Она стояла в заднем ряду, на самой верхней ступеньке, и пела с серьезным, чуть ли не страдальческим выражением на лице. Словно пела об утраченной любви, а не о борьбе и победе.

Рядом с ней Рикард. В отличие от Мартины на его губах играла блаженная улыбка. И лицо сейчас, когда он пел, было совсем другим. Ни следа замкнутости и робости, глаза у парня сияли, он, похоже, всей душой верил в то, о чем пел, верил, что весь мир вместе с ними будет служить во имя Господа делу милосердия и любви к ближнему.