Спаситель - Ю. Несбё (2010)

К своему удивлению, Харри заметил, что пение и текст не оставили слушателей равнодушными.

Когда они закончили, сорвали аплодисменты и направились за кулисы, Рикард изумленно взглянул на Харри, однако промолчал. А Мартина, заметив его, опустила взгляд и хотела обойти его стороной, но Харри оказался проворнее и заступил ей дорогу:

— Даю тебе последний шанс, Мартина. Пожалуйста, не отвергай его.

Она тяжело вздохнула:

— Я же сказала, что не знаю, где он.

Харри схватил ее за плечи, яростно прошептал:

— Ты пойдешь под суд как соучастница. Тебе вправду хочется доставить ему такую радость?

— Радость? — Она устало улыбнулась. — Там, куда он попадет, радостей нет.

— А как же псалом, который ты только что пела? «Кто милосердья полон и грешнику подлинный друг». Это ничего не значит, Пустые слова?

Она не ответила.

— Я понимаю, это ведь потруднее, чем то прощение, какое ты, любуясь собой, раздаешь в «Маяке». Беспомощный наркоман, обворовывающий безымянных людей, чтобы утолить неодолимую жажду, — разве он сравнится с прощением, дарованным человеку, действительно в нем нуждающемуся? Настоящему грешнику, которому прямая дорога в ад?

— Перестань. — В ее голосе дрожали слезы, когда она попыталась оттолкнуть его в сторону.

— Ты еще можешь спасти Юна, Мартина. Дать ему новый шанс. И себе тоже.

— Он к тебе пристает, Мартина? — Рикард.

Харри сжал правую руку в кулак, приготовился, не отрывая взгляда от глаз Мартины, мокрых от слез.

— Нет, Рикард, — сказала она. — Все хорошо.

Харри, по-прежнему глядя на нее, услышал удаляющиеся шаги. Go сцены донеслись звуки гитары. Потом фортепиано. Харри узнал песню. Он слышал ее в тот вечер на Эгерторг. И по радио в Эстгоре. «Morning Song». Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

— Они оба погибнут, если ты не поможешь мне положить этому конец, — добавил Харри.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что Юн в пограничном состоянии, им движет бесконтрольная ярость. А Станкич ничего не боится.

— Хочешь внушить мне, будто изо всех сил стараешься спасти их, потому что такая у тебя работа?

— Да. И потому, что я обещал матери Станкича.

— Матери? Ты говорил с его матерью?

— Я поклялся, что постараюсь спасти ее сына. Если я не остановлю Станкича сейчас, его застрелят. Как того парня на контейнерном складе. Поверь мне.

Харри посмотрел на Мартину, потом повернулся и пошел прочь. Он был уже возле лестницы, когда за спиной раздался ее голос:

— Он здесь.

Харри оцепенел.

— Что?

— Я отдала Станкичу твой билет.

В тот же миг на сцене вспыхнул свет.

Силуэты сидящих впереди резко проступили на фоне каскадов яркого света. Он съехал поглубже в кресле, осторожно поднял руку, положил короткий ствол на спинку кресла перед собой, так что свободно мог выстрелить в спину человека в смокинге, слева от Tea. Он выстрелит дважды. Потом встанет и, если надо, выстрелит в третий раз. Но уже знал, что такой нужды не будет.

Спуск вроде куда мягче, чем днем, но это из-за адреналина. Так или иначе, он больше не боялся. Спуск уступал нажиму пальца, достиг точки, где сопротивление прекращается, полмиллиметра ничейной полосы, можно расслабиться, а палец продолжает нажим, возврата нет, теперь все отдано во власть неумолимых законов и случайностей механики.

Человек в смокинге, в спину которого скоро ударит пуля, повернулся к Tea, что-то сказал.

В ту же секунду мозг отметил две вещи: Юн Карлсен, как ни странно, в смокинге, а не в форме Армии спасения, и физическое расстояние между Tea и Юном до странности велико. В концертном зале с громкой музыкой влюбленные склонились бы поближе друг к другу.

Мозг отчаянно пытался повернуть вспять уже начатое движение, нажим указательного пальца на спуск.

Грянул гром.

От оглушительного грохота у Харри зазвенело в ушах.