Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

– Я? Может, я просто хочу поговорить.

Миллисент ухмыляется.

– Ты не можешь быть настолько глуп. Был бы ты идиотом, я бы за тебя не вышла.

Между нами кровать. Королевского размера. Смогу ли я перепрыгнуть через нее, прежде чем она поднимет револьвер и выстрелит? Похоже на то.

– Ты ведь так и не нашел инструкцию по действиям в экстренных ситуациях, да? – спрашивает Миллисент.

Я ничего не отвечаю.

– Эту дешевую маленькую сережку передал мне Рори, – говорит жена. – Он думал, что ты мне изменяешь. Но потом решил, что ты тайком отлучался из дома, чтобы убивать женщин. Я, конечно, не сказала ему, что его первое предположение было верным.

Я мотаю головой, пытаясь понять.

– Зачем…

– Я оставила ту женщину в живых, чтобы все узнали, какой ты лживый ублюдок! – восклицает Миллисент.

Петра.

Петра до сих пор жива, потому что у нее со мною был секс. Но она никогда не узнает об этом.

– Ты хоть понимаешь, – говорит Миллисент, – как долго придется теперь лечиться нашему сыну?

Я не в состоянии постичь безумие всего, что она наделала.

– Почему ты просто не оставила меня? Зачем ты все это творишь?

– Что я творю? Веду хозяйство, забочусь о детях, стараюсь, чтобы жизнь текла гладко? Слежу за семейным бюджетом и готовлю всем есть? Или ты намекаешь на Оуэна. Потому что изначальный план состоял в том, чтобы его сюда вернуть. Ради нас, – Миллисент делает шаг к кровати, но вроде бы не собирается ее обходить.

– Не…

– И ты с такой готовностью пошел на это. Мне почти ничего не пришлось делать. Это ты убил Холли, а не я.

– Она же тебе угрожала. Она угрожала нашей семье.

Миллисент откидывает голову назад и заходится смехом. Она смеется надо мной.

Я смотрю на жену и вспоминаю все истории, которые она рассказывала мне о Холли. Раны, несчастные случаи, угрозы, порез на руке, между большим и указательным пальцами. Фрагменты перестраиваются у меня в голове, как части пазла, собранного неверно. Миллисент все это делала сама! Сама себе! А на Холли сваливала вину.

– О Господи, – бормочу я. – Холли ведь никогда не была тебе угрозой, так?

– Моя сестра была слабой, плаксивой девчонкой. Она заслуживала все, что я с ней делала.

– Она подстроила аварию, потому что это ты глумилась над ней, а не она над тобой, – говорю я.

Миллисент улыбается.

И мой пазл мгновенно складывается. На сердце тяжело так, что кружится голова. Миллисент подставила свою сестру так же, как подставила меня.

Она всегда третировала и истязала людей. Свою сестру. Линдси, Наоми.

Дженну. Возможно, она травила дочь не только за тем, чтобы убрать меня с дороги.

И меня. Возможно, когда мне бывало плохо, виной тому тоже была Миллисент.

Потому что ей нравится причинять людям боль.

– Ты – чудовище, – шепчу я.

– Забавно это слышать, потому что полиция считает чудовищем тебя, – парирует она.

На ее лице появляется торжествующее выражение. Впервые за все время я замечаю, до чего она уродлива. И не могу поверить, что считал ее прежде красавицей.

– Я нашел глазные капли, – говорю я. – В кладовке.

Глаза Миллисент вспыхивают.

– Ты травила нашу дочь!

Этого она не ожидала. Она не думала, что я догадаюсь.

– Ты и в самом деле сумасшедший, – говорит мне жена. Уже чуть менее уверенным тоном.

– Я прав! Ты хотела, чтобы ей было плохо!

Миллисент мотает головой. Уголком глаза я замечаю какое-то движение. И кидаю взгляд на дверь.

Дженна.

72

Она стоит на пороге в своей оранжево-белой пижаме. Волосы торчат в разные стороны, глаза широко распахнуты. Не сонные. И смотрят на мать.

– Ты хотела, чтобы мне было плохо? – спрашивает Дженна. Таким тоненьким и тихим голоском, как у ребенка, только начинающего ходить. Ребенка с разбитым сердцем.