Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

– Полицейские не найдут ничего, что бы их могло вывести на нас.

– Как ты можешь быть в этом уверена? Ты что, рассчитывала, что они ее найдут?

Миллисент вздрагивает:

– Пожалуй, мне было все равно.

Похоже, я знаю гораздо меньше того, чего я не знаю. У меня очень много вопросов, но я не хочу узнавать на них ответы.

– Остальных так и не нашли, – говорю я. – Почему Линдси?

– Линдси, – медленно повторяет это имя Миллисент. И это побуждает меня вернуться мысленно в прошлое – когда мы нашли с ней Линдси. Мы сделали это вместе. Мы искали, выбирали, я был частью любого решения жены.

После второй пробежки с Линдси я сказал Миллисент, что она нам подходит. Именно тогда мы с женой изобрели свой код, наши особые «ночные свидания». Только встретились мы в первый раз не в гараже. Оставив детей под присмотром соседки, мы с Миллисент пошли за «холодным йогуртом». Она взяла ванильный, а я выбрал сливочный с пеканом. Потом мы прогулялись по торговому центру, в котором уже ничего не работало, кроме кинотеатра. И, остановившись перед салоном дорогой кухонной мебели, стали разглядывать его витрину. Это был один из любимых магазинов Миллисент.

– Итак, – произнесла жена. – Скажи мне свое мнение.

Я огляделся по сторонам. До ближайших к нам людей было не менее сотни ярдов – они стояли в очереди за билетами в кино, и все-таки я понизил свой голос:

– Думаю, она подходит идеально.

Миллисент приподняла брови: удивленно и счастливо.

– В самом деле?

– Если мы собираемся это сделать, тогда – да. Она – та самая.

Линдси действительно была той самой. Но не единственной, а уже третьей по счету. И особенной, потому что была незнакомкой, которую мы нашли в Интернете. Мы выбрали ее из миллиона других вариантов. Первых двух мы не выбирали, они сами к нам пришли.

Миллисент доела ванильный йогурт и облизала ложку:

– Думаешь, стоит? Нам следует это сделать?

Что-то в ее взгляде заставило меня отвернуться. Иногда Миллисент действует на меня как красивая кобра: в груди что-то перехватывает, и я не могу дышать. Именно так я почувствовал себя и в тот раз – когда мы стояли в торговом центре и решали судьбу Линдси. Я отвел глаза от жены и уставился в витрину закрытого салона. Новые, сверкающие предметы кухонного оборудования тоже уставились на меня, дразня и раздражая своей недоступностью. Мы с Миллисент не могли себе позволить всего, что хотели. Не то что бы все другие могли, но меня это угнетало.

– Да, – сказал я жене. – Нам точно следует это сделать.

Миллисент наклонилась и подарила мне холодный ванильный поцелуй.

Но мы никогда не договаривались держать Линдси в плену.

И вот теперь мы сидим в гараже. Еще одно «ночное свидание». Но уже без йогурта. Только маленький пакетик кренделей, который лежал у меня бардачке. Я предлагаю их Миллисент, но жена воротит нос.

Я возвращаюсь к теме нашего «ночного свидания»:

– По-моему, ты рассчитывала на то, что Линдси найдут…

– Да, рассчитывала.

– Но почему? Почему ты захотела, чтобы ее нашли?

Миллисент выглядывает из машины на горы пластиковых туб со старыми игрушками и рождественскими украшениями, а, когда она снова поворачивается ко мне, ее голова склоняется набок, а губы изгибаются в полуулыбке:

– Потому что у нас годовщина.

– Наша годовщина была пять месяцев назад.

– Не эта, другая.

Я задумываюсь, не желая это показывать. Потому что Миллисент уверена, что я знаю, о какой годовщине речь. По ее мнению, я должен помнить такие вещи.

– Ну конечно. Год назад мы выбрали Линдси. Мы все решили.

Миллисент сияет:

– Да! Год до того дня, как ее нашли.

Я смотрю на жену. И все равно не улавливаю суть.

– Почему ты захотела…

– Ты слыхал об Оуэне Рили? – спрашивает Миллисент.

– О ком?

– Об Оуэне Рили. Ты знаешь, кто это такой?

Поначалу мне это имя ничего не говорит. А потом я вспоминаю.