Катастрофа - Сергей Тармашев (2008)

Посмотреть действительно было на что. После однообразных песчаных пустынь Южного полушария пейзаж другого края Земли впечатлял. Внизу, насколько хватало глаз, уходя за горизонт, тянулись бескрайние, густо покрытые невысокой растительностью тёмно-зелёные болота, над которыми лёгкий ветерок лениво перекатывал желтовато-мутные облачка ядовитых испарений. Прямо под заходящей на посадку машиной, в центре безграничного океана болот, лежало ровное и гладкое, словно борт турболёта, каменное пятно почти правильной круглой формы. В центре многокилометрового круга возвышалась оплавленная каменная масса метров двадцати высотой. Всё, что осталось от некогда огромной и величественной горы, попавшей в эпицентр мощнейших термоядерных взрывов Великой Катастрофы древности. В нескольких километрах восточнее останков горного исполина, у самой границы болот, подобно мощному серому клыку древнего чудовища, из гладкого основания выпирала гранитная скала шлюза. Красивое и очень опасное место. Запредельный радиоактивный фон, ядовитый воздух, смертоносная пыль и лишь одному Солнцу известно какие ещё изощрённые воплощения смерти хозяйничают здесь уже более семисот лет.

— Активировать защитное поле, — Нолл отдал стандартную команду и в который раз порадовался, что живёт сейчас, а не двести лет назад, когда генераторы защитных полей были настолько огромными, что не вмещались даже в тяжёлый турболёт. В те времена пилоты дальней авиации, совершавшие регулярные рейсы между бункерами, часто умирали от неизвестных болезней, зачастую сжигавших человека за считанные дни.

Рутт активировал поле, и огромный, занимающий ровно половину турболёта генератор тихо загудел, заставляя машину едва заметно вибрировать. Ощущение надёжности всегда придавало уверенности Ноллу. Джим прибавил мощности в турбинах, и когда до поверхности оставались считанные метры, виртуозно чувствуя каждый миллиметр летательного аппарата, быстро и плавно убрал нагрузку с двигателей. Серебряная сигара турболёта, быстро падая с небес на поверхность, без лишних движений, словно бережно дотронувшись, аккуратно опустилась на землю и замерла как вкопанная. Штурман по обыкновению показал большой палец. Джим довольно улыбнулся. Высший пилотаж, индивидуальный почерк мастера. Знаменитую скоростную мягкую посадку Нолла изучали в пилотажной школе, и ювелирности её исполнения завидовали не только новички авиации.

— Генератор стабилен. Защитное поле накрывает площадку согласно нормам, — доложил штурман.

Командир выключил турбины. Теперь можно немного расслабиться, полёт окончен. Согласно инструкции дальней авиации защитный купол должен быть выставлен таким образом, чтобы обеспечивать защиту турболёту, погрузо-разгрузочной площадке и входу в шлюз бункера. Теперь дело за встречающей стороной и штурманом, в чьи обязанности входили все каргопроцедуры.

— Подождём, пока твои любимые кроты проведут дезактивацию, — Нолл не упустил возможности поддеть штурмана и, откинувшись на сиденье, включил вибромассаж кресла. Спина приятно захрустела затекшими за время трёхчасового перелёта позвонками, встающими на положенные места.

— Командир Нолл, я — Рос. Вижу вас хорошо. Начинаем шлюзование. — Своеобразный акцент кротов Роса в динамиках внешней связи всегда забавлял Джима.

Он хотел было снова предпринять попытку разговорить вечно замороженное тело штурмана, но, встретив взгляд Рутта, передумал. Ну и ладно, подумал Нолл, будет ещё обратная дорога. Впрочем, возвращаться будем по баллистической траектории, так что на всё про всё уйдёт около часа, и штурман вполне может провести это время в своём репертуаре, а именно: не проронив ни слова.

— Защитное поле активировано. Площадь покрытия согласно нормам, — сообщил диспетчеру Роса штурман.