Катастрофа - Сергей Тармашев (2008)

— Но, насколько я понимаю, вы пригласили меня поговорить не об этом. — Главный инженер опустился на траву подле президентской коляски. — Речь ведь пойдёт о гифтонии, не так ли?

— Я завидую вашей проницательности, Уильям, — Президент отвернулся от дерева и внимательно посмотрел на собеседника.

— Тут нет ничего удивительного, — спокойно произнёс Нофф, — о чём ещё Президенту может понадобиться поговорить с человеком, посвятившим всю свою жизнь гифтонию, как не о гифтонии?

— Что ж, и в логике тебе тоже не откажешь. — Дафф нахмурился и мгновение помолчал, собираясь с мыслями. — Дело очень серьёзное, и суть его в следующем. Пять дней назад Сенат рассматривал самую последнюю сводку о положении дел с добычей урана. Ситуация непростая. Месторождение истощается. Мы уже заказали в Аргентине новейшее добывающее оборудование последнего поколения, но это продлит разработку максимум на тридцать лет. Анализ состояния залежей показывает, что существующих у нас как обогащённых, так и ещё не добытых запасов урана при нынешних темпах потребления убежищами хватит ещё на шестьдесят лет. Учитывая запасы, накопленные бункерами в результате торговли, был получен точный прогноз, что через семьдесят-семьдесят пять лет реакторы Подземного Мира остановятся, — Президент замолчал и посмотрел в глаза Ноффу.

— Вы хотите перевести Убежища на гифтоний? — задал вопрос главный инженер.

— Да, Уильям. И дело не в том, что нам очень дорого и крайне опасно искать новые месторождения. И не в том, что мы не сможем переселить людей из Убежищ под купола Ромба. Общее население Подземного Мира составит чуть менее трёхсот двадцати тысяч человек. У нас достаточно средств и ресурсов, чтобы принять такое количество граждан. Но мы не можем себе позволить потерять уникальные технологии, сросшиеся со своим местонахождением со времён эпохи Древних. То, что попроще, например, технологии Аргентины и Бразилии, мы наверняка сможем скопировать и перенести на материк. С большой долей вероятности, по мнению экспертов, удастся перенести специализацию Америки, а месторождение Африки можно разрабатывать вахтовым методом. Но перенести, а тем более скопировать технологии Роса, Канады и Суисс мы не в силах, несмотря на весь наш высочайший технологический прогресс. Эти технологии, по сути, являются уникальными артефактами Древних, которые жители вышеназванных Убежищ за семьсот лет отшлифовали до недосягаемого уровня. А что такое Рос, объяснять не стоит, ты сам всё видел. Кстати, про него практически вообще ничего не известно. И наконец, ещё одна проблема. Наши психологи утверждают, что среди людей, столетиями живущих под землёй и никогда не видевших неба, окажется немало тех, кто психологически будет не способен покинуть бункер. Они называют это боязнью открытого пространства. Таким людям грозит гибель в результате тяжёлого нервного потрясения. В подобном случае жить на поверхности смогут только их дети. А таких людей в убежищах может оказаться значительное количество. Мы не можем бросить их умирать без энергии, но и обречь на смерть от психического шока не можем тем более. Наш долг — позаботиться об этих людях. Поэтому, Уильям, твоему ведомству предстоит важная задача: пока ещё у нас в запасе достаточно времени, мы должны заняться разработкой планов и технологий по переводу реакторов Подземного Мира на гифтоний.

Президент перевёл дух. Эх, всё-таки одна неделя гравитации — это недостаточный срок для полной адаптации в таком возрасте. От напряжения у него на лбу выступила испарина, и Дафф полез в нагрудный карман за платком.

Главный инженер, не произнесший ни слова в течение президентского монолога, поднялся с травы и принялся задумчиво ходить между двух стоящих рядом деревьев.