Катастрофа - Сергей Тармашев (2008)

К моменту, когда сотрудники Внешней группы сдали своё снаряжение на обработку и вновь оказались в руках медиков, бункер гудел, словно растревоженный улей. Радиокомплекс работал отлично, и была установлена устойчивая связь с МКС, а через неё и с остальным миром. Бездействующая годами радиогруппа была вынуждена организовать работу в две параллельные смены, обеспечивая непрерывный обмен и обработку хлынувших информационных потоков. Проводившие стандартные лечебные процедуры врачи, обычно молчаливые и мрачные, на этот раз находились в приподнятом настроении, высказывая надежду на успешное сотрудничество и обмен опытом с коллегами из других стран.

— Ко времени вашего следующего пробуждения мы будем уметь значительно больше, — горячо убеждал Четвёртого сын, — ещё немного, и с болезнью будет покончено!

Четвёртый улыбался, глядя через стекло биорегенерационной камеры на молодого врача, извергавшего из себя потоки оптимизма.

— Давай, Андрей Андреич, на тебя вся надежда! — динамики системы связи донесли его шутливый голос. — А то мы уже не можем смотреть без тошноты на эти морозильники.

Покинувшие на долгие годы карантинный подуровень яркие эмоции вернулись, и люди вновь получили надежду на спасение. Главврач даже решился отклониться от графика и выделил два часа для встречи с родственниками тем, у кого они были. Под шум общего ажиотажа Тринадцатый попытался было пробраться в спортзал, но был пойман врачами и препровождён в комнату встреч, где остальные Внешние увлечённо общались с родными и близкими. Из школы привели на встречу начальные классы, и пространство за перегородкой мгновенно наполнилось шумом и гамом, любопытные детские лица прижимались к прозрачной стене, смешно плюща носы. Для малышей шести-девяти лет сотрудники Внешней группы были мифическими героями из сказок, рассказываемых иногда родителями на ночь. Майор с грустью смотрел на бледные лица детей первого поколения, родившегося в Бункере. Они никогда не видели над головой ни яркого солнца, ни звёздного неба, не представляли себе безбрежной сине-зелёной бесконечности океана, не имели возможности бегать по лужам и играть в снежки, не знали, как это — залезть на дерево или замереть в кустах, играя в прятки с родителями или друзьями. Поколения, для которого была привычной узость коридоров, электрический свет подуровней и набор стандартных рационов питания.

Когда спустя несколько часов на панели перед глазами вновь вспыхнул зелёный огонёк и стенка анабиозной камеры закрылась, Тринадцатый успел подумать, что сегодня был хороший день. Угасающая в людях надежда на спасение вспыхнула с новой силой.

Александр не удивился, увидев сидящего за главным расчётным компьютером Серебрякова, чья смена закончилась ещё пять часов назад. В аналитической группе все уже давно молчаливо признали за одержимым пареньком право занимать это место в любое время суток. Вот и сейчас молодой врач лихорадочно набирал что-то на клавиатуре, его пальцы порхали над сенсорными клавишами с фантастической быстротой. Руководитель аналитической группы печально вздохнул. Парень так долго не протянет, попросту сгорит на работе. Его отец — сотрудник Внешней группы, и мальчишка с малых лет мечтал стать врачом и спасти его.

После установления связи с выжившими остатками человечества Внешних не будили вот уже пять лет. Вспыхнувшая поначалу надежда на спасение быстро обернулась разочарованием. Реальное положение дел оказалось крайне тяжёлым. Кроме них в Европе жизнь уцелела только в Швейцарии, где последние несколько тысяч выживших отступили под натиском беспощадных эпидемий к реактору и взорвали подземные тоннели, намертво отгородив себя от гигантского кладбища, распространяющего смертельную заразу. Группе учёных и врачей удалось наладить замкнутый цикл воздухо— и водопотребления и спасти последние остатки своих людей.