Камень - Станислав Минин (2019)

Они обе вскочили и переместились к Шереметьевой, которая, надо было отдать ей должное, несмотря на ожесточённую жестикуляцию и разговор на явно повышенных тонах, сохраняла невозмутимый вид и самообладание. Когда мои однокурсницы вернулись и сели на свои места, то они демонстративно старались на меня не смотреть, но фужеры пододвинули, которые мне пришлось «обновлять». В полном молчании прошло минут пять, пока не заиграл, наконец, медленный танец. Я встал, провожаемый гневными взглядами Наташи и Инги, обошел стол и протянул руку Шереметьевой, которая с улыбкой поднялась мне навстречу. На нашем импровизированном танцполе мы оказались не одни — в танце «качались» две пары с соседнего столика. Когда я, наконец, притянул к себе Анну и обнял её за тонкую талию, то почувствовал в своих штанах лишний аргумент против слов Инги о пяти или больше годах «рабства» — лицо девушки оказалось так близко, её упругая грудь упиралась в меня, запах от волос пьянил лучше коллекционного вина из Крыма…

— Алексей, а знаешь, что я сказала Наташе и Инге, чтобы они мне не устроили скандал? — вернула меня с небес на землю Анна.

— И что же? — хриплым голосом спросил я.

— Что я им услугу оказала! — Анна опять очаровательно улыбнулась.

— И какую же?

— Что я избавила тебя от тяжкого выбора, кого пригласить на медленный танец. — хмыкнула она. — Ясно же, что той, кого ты не пригласишь, будет очень обидно…

— Аня, ты правда сделала это только поэтому? — улыбнулся я, чувствуя, как девушка слегка напряглась.

— Кто знает… — опустила она голову мне на плечо, прижавшись ещё сильнее.

На втором медленном танце к нам присоединился Андрей с Ингой. Юсупова, не скрываясь, подозрительно смотрела на нас с Анной. Ничего другого не оставалось, как улыбаться ей в ответ. Закончив танцевать и проводив Шереметьеву на её место, я вернулся к «моей» парочке.

— Алексей, ты прощён! — важно сказала мне Инга, присаживаясь рядом. — Мы с Наташкой посовещались и решили, что Анька была права, когда лишила нас выбора на первый медленный танец! — она сделала паузу. — Следующий танец ты будешь танцевать с Натальей! — на что Долгорукая улыбнулась.

Мне не оставалось ничего другого, как только согласиться с мнением большинства, и продолжить ухаживать за девушками, периодически обновляя вино в их фужерах и поддерживая светскую беседу. По моим впечатлениям, Андрей Долгорукий реально отдыхал от внимания своей сестры и её подружки, которые были заняты мной, и не обращали на него никакого внимания. Я, как и обещал, вернее, как решили девушки, потанцевал сначала с Наташей Долгорукой, а потом и с Ингой Юсуповой. В обоих случаях, под конец второго танца, я начинал повторять про себя таблицу умножения, хоть как-то пытаясь отвлечься от тех эмоций, которые вызывали во мне прижавшиеся ко мне красавицы. В конце вечера, под самое утро, взывая к дружеским чувствам обеих девушек, я уже по собственной инициативе пригласил Анну Шереметьеву на танец.

— Что, не отпускали? — спросила она, прижимаясь к мне.

— Сама же всё видишь, не хочу дать повода для ссоры… — попытался объяснить я.

— Извини, это не упрёк, я всё прекрасно понимаю! — ответила она. — Вот и сейчас за нами следят… — засмеялась она.

И действительно, я краем глаза заметил, что Наташа с Ингой не сводит с нас глаз.

Разъезжались мы около пяти часов утра, причём Андрей Долгорукий, через официанта Владимира, закрепил за мной одну из разъездных машин клуба «Метрополия», которая и доставила меня домой.

* * *

Воскресным днём князь Анатолий Владимирович Долгорукий сидел у себя в кабинете и думал, что ему делать с информацией, полученной только что от начальника службы безопасности. Придя к каким-то своим выводам, он взял со стола телефон, порылся среди контактов и нажал кнопку вызова.

— Приветствую, Толя! — услышал он, наконец, в трубке.

— Здравствуй, Виктор! Как дела?