Камень - Станислав Минин (2019)

— Иван Васильевич, для него практически все наши тренировки бесполезны, сами ведь видите! — ротмистр встал и начал ходить туда-сюда перед Орловым. — Остается только полоса препятствий и тренировка работы в команде, да со стрельбой у него не очень, надо подтягивать.

— Когда у него следующая тренировка?

— Сегодня должен приехать.

— Вот и погоняйте его на полосе препятствий, с учётом нашей специфики, да в тире пусть тренируется, а работой в команде можете заняться чуть позже.

— Я примерно так и наметил, Иван Васильевич. — ротмистр наконец остановился. — Могу быть свободен?

— Да, Виктор Борисович. — кивнул головой полковник и устало откинулся на спинку кресла.

* * *

Упрёки за отказ пойти после лекций в кафе во вторник я выслушивал уже не от двоих девушек, а от троих. Оказывается, у Ани Шереметьевой сегодня было на одну лекцию меньше, чем у нас, и она специально осталась в университете только для того, чтобы сходить с нами в кафе.

— Девушки, а вы мне раньше не могли сказать, что моё присутствие обязательно? — улыбался я.

За всех, как всегда, ответила Инга Юсупова:

— Алексей, ну что ты как маленький! Конечно же, твое присутствие обязательно! — она смотрела на меня таким чистым и не замутнённым взглядом, что мне, на секунду, стало даже стыдно за свое «отвратительное» поведение.

— Хорошо, девушки, я останусь только на одно мороженое, а потом мне правда надо идти. — сказал я им твёрдо, чем заслужил благодарные улыбки красавиц.

* * *

— Алексей, такое ощущение, что за нами следят. — сказал мне Прохор, глядя в зеркало заднего вида.

— Как следят? — не понял я.

— Эта серая Лада висит у нас на хвосте от самого дома. — пояснил мне Прохор. — Сейчас приготовься, будем отрываться.

— Хорошо. — кивнул я.

— И машину мне не развороти. — ухмыльнулся Прохор, закладывая крутой вираж.

Разминувшись, буквально, в сантиметрах с попутной машиной, мы повернули направо на ближайшем перекрёстке, проехав до следующего перекрёстка, повернули опять. На большой скорости мы пару раз проскочили на красный свет под отчаянные гудки других участников движения. Пока не выехали из Москвы, Прохор продолжал резко перестраиваться, сворачивал на параллельные улицы и постоянно менял направление движения. Уже когда мы подъезжали к Ясенево, он сказал мне:

— Про слежку в Корпусе пока молчи, мы сами с твоим дедом разберёмся. Если будут спрашивать, почему задержался, скажи, что попали в пробку.

— Хорошо. — кивнул я, и вышел из машины.

В раздевалке меня уже ждал Смолов.

— Переодевайтесь, Алексей Александрович, нас ждут великие дела! — заявил он мне с улыбкой.