Петербургский рубеж - Александр Михайловский, Александр Харников (2014)

— С положением всё понятно, — наместник сменил гнев на милость. — База для крейсерства, конечно, не сравнить с Порт-Артуром, или даже с Фузаном. Если бы там еще, как вы говорите, и после войны удалось бы зацепиться, то Англия с Францией желчью от злобы подавятся! Когда начнем?

Контр-адмирал кивнул:

— План такой: к полудню сюда подойдут угольщики — всё, что нам удалось отловить за последние десять дней плюс кое-что мы получили по бартеру в Циндао…

— Простите, — проворчал наместник, — получили по чему? Не понял я этого вашего словечка — бартер?!

— Бартер — это прямой обмен товарами без участия денег, — пояснил контр-адмирал. — Мы немцам арестованный по решению призового суда пароход с карболовой кислотой, сырьем для производства шимозы, а они нам — два парохода с кардифом и еще кое-какую мелочь… Шимоза немцам и вовсе не сдалась, они умные — тротилом пользуются, а вот дезинфицирующими средствами их колония обеспечена на десяток лет вперед, что, учитывая нездоровый тропический климат, крайне важно.

— Понятно, — кивнул наместник. — Хваткий вы, Виктор Сергеевич, завидую.

— Послужили бы вы в наши времена… В лейтенантские-то мои годы нам на флоте еще и не так крутиться приходилось, чтоб с голоду не помереть. Выжили, и даже силенок набрали… Но давайте продолжим… — контр-адмирал Ларионов расстелил на столе большую карту. Мы все склонились над ней. — Когда подойдут угольщики, начнем добункеровку, боевые корабли кардифом, пароходы с десантом — обычным углем. Как это водится на российском флоте, бункеровка у нас затянется ровно на сутки. Потом отпускаем угольщики — пусть катятся на все четыре стороны, и начинаем движение на восток в сторону острова Кюсю.

Не доходя до островов Гото, мы встретимся с группой из четырех десантных кораблей, а также эсминца «Адмирал Ушаков», сторожевика «Ярослав Мудрый» и авианесущего крейсера. С другой стороны туда подойдут «Рюрик», «Россия» и «Громобой», патрулирующие восточное побережье Японии. Расходимся из этой точки так: канонерские лодки и «Ярослав Мудрый» пойдут захлопывать мышеловку под Кюсю; корветы вместе с «Рюриком» пойдут на север вдоль тихоокеанского побережья Японии, заодно еще раз обнуляя тамошнее судоходство; а мы, то есть ваши броненосцы — крейсер «Москва», авианосец, «Адмирал Ушаков», пароходы с дивизией Кондратенко, наши десантные корабли, — мы поворачиваем на юг, и с максимально возможной скоростью движемся в сторону Окинавы. Какая там у вас эскадренная скорость получится, Евгений Иванович?

— Четырнадцать с половиной узлов, Виктор Сергеевич, — немного недовольно ответил наместник, — даже не пароходы с войсками подводят, а «Севастополь» — машины изношены, говорят.

Адмирал Ларионов пожал плечами:

— Я бы на вашем месте отстранил от командования Чернышева. «Севастополь» не единственный корабль этой серии в эскадре. Вот «Петропавловск», к примеру, сколько дает?

— Почти шестнадцать, — кивнул наместник. — Так на кого же его менять? Да и новый командир без капитального ремонта сразу не приведет броненосец в порядок…

— Поставьте Рейценштейна, — посоветовал Ларионов. — Евгений Иванович, если где будет нужно навести орднунг после безделия и расхлябанности, то туда нужно посылать немца. Отряду крейсеров сейчас командир нужен, как собаке — пятая нога. Во время войны они сами собой управляют, ибо ходят не эскадрой, а как волки-одиночки. Вы же Николая Карловича вместе со своим штабом привезли? Вот и назначайте — броненосец после бронепалубного крейсера — тоже ступень в карьере… — контр-адмирал вздохнул. — Но, в общем, это вам решать…

Наместник огладил бороду и кивнул.

— Виктор Сергеевич, я подумаю над вашими словами… — он оглянулся. — С походом на Окинаву нам всё понятно. А о каком втором деле вы собирались говорить?

Контр-адмирал Ларионов в раздумье провел рукой по подбородку, будто проверяя, хорошо ли он сегодня утром побрился.