Большая охота - Игорь Черепнев, Дмитрий Зурков (2017)

– Все, что Россия покупает за золото у так называемых «союзников», друзья мои, все, к чему имели отношение британцы, оказывается никуда не годным, – с горечью продолжил ротмистр, – к нам относятся так, как будто мы попрошайки, стоящие с протянутой рукой. Условия зачастую кабальные или просто унизительные. И это не моё мнение, а заключение профессора Бахметьева. Борис Александрович считает, что это не ошибки или разгильдяйство, а целенаправленная подрывная деятельность, способствующая ослаблению Российской империи и уничтожению её армии… – Видимо, высказав наболевшие, ротмистр замолчал и несколько минут просто смотрел на огонь.

Николай Петрович, никогда не отличавшийся флегматичностью, прервал затянувшуюся паузу извечным русским вопросом, прозвучавшим как вскрик:

– Петр Всеславович, так что же делать?! Просто сидеть и ждать неизбежного? Или все-таки как-то можно с этим бороться?

– Это зависит от того, какую цель вы перед собой ставите. – Усмехнулся ротмистр. – На этот вопрос в разное время пытались давать ответ и известный вам господин Чернышевский, и более знакомый нам присяжный поверенный Ульянов. Надеюсь, что всем здесь присутствующим не по пути с этими оракулами?.. Нет? Отлично. Тогда нам предстоит тяжелая, опасная и, скажу сразу, неблагодарная работа. Представьте себе, что чистящий Авгиевы конюшни Геракл был бы вынужден отбиваться одновременно от Стимфальских птиц и Эриманфского вепря… Но вы, господа, уже вступили на этот путь. Ваша отповедь, Михаил Николаевич, данная на съезде противникам России, – это ваш первый выстрел по врагу. Но в одиночку победить невозможно…

Есть патриоты, господа, начавшие возрождение Священной дружины, и ваш покорный слуга имеет честь в ней состоять. Только мы не должны повторять ошибок прошлого. В этой когорте должны быть лучшие сыны Отечества, невзирая на сословную принадлежность, возраст и вероисповедание. Мы должны подняться над предубеждениями, вернуться к тем основам, на которых Минин и Пожарский возрождали Россию. И я рад, господа, что могу сообщить вам, что академик Павлов – один из нас. Но мы не должны стать некой сектой, этаким орденом иезуитов на российский манер. Иван Петрович как-то сказал, что мы должны сохранить холодные головы, горячие сердца и чистые руки. Я не знаю, кому принадлежат эти слова, но именно так действовал генерал Бенкендорф, чей портрет висит в моем кабинете. Александр Христофорович всю жизнь хранил чистый платок, подаренный ему императором Николаем I со словами: «Вот тебе все инструкции. Чем более отрешь слез этим платком, тем вернее будешь служить моим целям!» У каждого из нас, кто хочет принести реальную помощь стране, должен быть такой «платок»…

Настенные часы, купленные, наверное, еще отцом Николая Петровича, начали отбивать очередной час. И с каждым ударом становилось понятно, что сегодняшний вечер приблизился к завершению.

– Благодарю покорно, господа, за приятно проведенный вечер. – Ротмистр тоже это понял. – Прошу извинить, время уже позднее, и я вынужден откланяться.

– Петр Всеславович, бога ради, останьтесь! Мы ведь только начали беседу. Да и Михаил Николаевич только на два дня сумел вырваться! – Было заметно, что Бартонду до смерти не хотелось отпускать гостя.

– Прошу еще раз простить, время уже позднее, сегодняшний день и так преподнес вам слишком много впечатлений. Если же захотите продолжить разговор, завтра я вас навещу. Честь имею, господа!..

После ухода ротмистра два доктора еще долго обсуждали рассказанное гостем и строили различные версии того, что произойдет или может произойти в ближайшем будущем и с ними, и с империей в целом.

* * *

Утром Михаил Николаевич прибыл в Московское управление РОККа, чтобы сдать документы по госпиталю и получить новое назначение. Молодой чиновник, принимавший бумаги, остановился взглядом на фамилии доктора, потом сверился с каким-то списком, лежавшим на столе, после чего произнес: