Вихри враждебные - Александр Харников, Александр Михайловский (2017)

Милейший Михаил Александрович по два раза на дню навещал нас с Сосо, трогательно интересуясь нашим драгоценным здоровьем. При этом он смотрел на нас взглядом побитой собаки. Чувствовал батоно Мишико, что его двойной царственный тезка поставит ему пятиведерную клизму из скипидара пополам с патефонными иголками – уж сильно было в пушку губернаторское рыльце.

Ротмистр, как-то раз застав его у нас, нехорошо посмотрел на господина Накашидзе, а когда тот спешно покинул нашу комнату, сказал, что песенка Михаила Александровича, похоже, спета. Сейчас его трогать не будут – надо довести все дела в Баку до конца. А вот потом, когда все более-менее устаканится, то господин Накашидзе поедет в свою родную Гурию, к шашлыкам, чебурекам и глиняным горшкам с вином. Пусть там и отдыхает от трудов праведных.

А потом пришла депеша от императора Михаила II и от нашего Деда, Александра Васильевича Тамбовцева. Первый поздравлял нас с успешным завершением бакинской эпопеи и сообщал о награждении нас орденами. Меня – орденом Святой Анны 4-й степени – так называемой «клюквой», и шашкой с надписью «За храбрость». Коба же, как штатский, получил орден Святого Станислава 3-й степени с мечами. Видимо, император посчитал, что ранения, полученные от «врагов внутренних», приравнивают его к лицам, получившим ранения в бою против «врагов внешних».

Коба отнесся к награждению его орденом довольно прохладно, заметив лишь, что, закончи он семинарию и получи сан священника, такой орден не подошел бы ему по положению – ведь Святой Станислав не был православным святым.

Мне же «клюква» пришлась по душе. Я уже прикинул – как буду смотреться в черкеске с газырями, в папахе, с «георгием» на груди и с анненским темляком и кавказской шашкой на боку. Интересно, понравится ли это Натали? Мне вдруг почему-то очень захотелось покрасоваться перед ней в полной форме и со всеми регалиями.

А еще мне хотелось съездить, хотя бы на несколько дней, в родную Аланию. Я даже потихоньку начал подбивать Сосо на «самоволку». Из Баку можно было легко добраться до Тифлиса, а оттуда по Военно-Грузинской дороге рукой подать до Осетии. Заодно неплохо бы заглянуть и в Гори. Пусть матушка Сосо посмотрит на своего сына. Она очень переживала, когда узнала, что его исключили из семинарии. Като Джугашвили мечтала, чтобы ее любимый и единственный сын стал священником. Правда, прибыл бы Сосо к ней не в рясе, а в цивильном костюме. Но все равно, как приличный и уважаемый человек, а не беглый ссыльнопоселенец, которого, как мелкого жулика, ловит полиция.

Меня же лично во Владикавказе никто не ждет. Ведь не только меня еще нет на свете, но даже и никого из моих дедов и бабок. Но родственные связи у осетин очень сильны, и представители рода Бесоевых, узнав – кто я такой, приняли бы меня как желанного гостя. Испекли бы знаменитые пироги, поставили бы на стол вино, приготовили бы осетинский суп из курицы «карчы бас» и тушеную баранину «лывжа». Эх, мечты, мечты…

Поговорив и помечтав, мы с Кобой вернулись в суровую реальность и стали готовиться к возвращению в Питер. В своем послании Александр Васильевич Тамбовцев писал, что на Балтику пришла с Дальнего Востока эскадра адмирала Ларионова, и сразу после того, как я залечу свои ранения, меня ждут новые командировки. Чего-чего, а врагов у России всегда хватало.

Здесь же, в Баку, вполне управится со всеми делами ротмистр Познанский. К тому же из Петербурга выехала особая комиссия, которую возглавил сам министр внутренних дел Плеве. По прибытию в Баку он начнет «разбор полетов» и «раздачу слонов». Зная суровый нрав Вячеслава Константиновича, никому тут мало не покажется.