Ветер с востока - Александр Михайловский, Александр Харников (2016)

Лаврентий Берия был утомлен и вымотан не меньше начальника Генштаба, но в общем-то недоумевал, почему и его вызвали на это ночное совещание в узком кругу. Его основной деятельностью уже давно была не борьба с изменниками и вредителями, а разработка и внедрение в производство новых видов вооружения, появившихся в РККА вместе с пришельцами из будущего. В настоящий момент Берия занимался не только Шашмуриным с его «бронированной семейкой» но и автоматом АК с подствольным гранатометом, пулеметом ПК, аналогами реактивного гранатомета РПГ-7 и реактивного огнемета «Шмель» вакуумными и напалмовыми бомбами, будущим истребителем Ла-5 и многим другим.

Под его руководством работали десятки институтов, сотни лабораторий, тысячи ученых, и только единицы из них знали конечные цели и задачи. Конечно, все это было очень важно, но практически ничего из вышеперечисленного еще не было готово к практическому применению. За одним маленьким исключением. Вот об этом исключении и зашла речь, когда в кабинет Сталина вошел чуть запоздавший генерал-майор Голованов.

– Товарищ Василевский, – неожиданно спросил Сталин, отвлекшись от обсуждения планов развития наступления, – если Гитлер решит деблокировать окруженную под Ленинградом группировку силами группы армий «Центр» то каким именно путем будет осуществляться переброска его механизированных войск?

– Товарищ Сталин, – ответил генерал-лейтенант, – расстояние от Смоленска, где сосредоточены резервы группы армий «Центр» до Пскова составляет примерно триста пятьдесят километров. По дорогам – в полтора раз больше. Пусть даже немецкие танки и лучше наших, довоенных, но такое расстояние своим ходом по зимнему бездорожью им не преодолеть.

Соответственно, можно ожидать железнодорожных перевозок через Витебск, Невель, Новосокольники с выгрузкой в пятидесяти или тридцати километрах от станции Дно. Например, в Дедовичах. И уже оттуда наступление механизированных частей на Дно и Псков. Это чуть ли не единственный маршрут с юга на север, прочие коммуникации в этом районе в основном имеют направление запад – восток. Для удара непосредственно по Пскову немцам придется добираться аж через Прибалтику. Кроме того, скоро весна, а реки, являющиеся для нас естественные рубежами обороны, тоже текут с востока на запад…

– Очень хорошо, – кивнул Верховный Главнокомандующий, – значит, если мы нарушим немецкие перевозки от Витебска к Дедовичам, то никакого удара во фланг Бережному у немцев не получится?

– Так точно, товарищ Сталин, – кивнул Василевский, – с началом немецкой перегруппировки мы планировали резко увеличить активность наших разведывательно-диверсионных групп в районах железнодорожных узлов Невель и Новосокольники…

– Отлично, – кивнул Сталин, – но этого недостаточно, так можно лишь замедлить и ослабить удар, но не предотвратить его. У нас есть средство куда лучше, – вождь повернулся к Берии, – Лаврентий, ты говорил, что твои люди закончили работу по этому, как его, напалму…

– Так точно, товарищ Сталин, закончили, – подтвердил «лучший менеджер всех времен и народов» – только наши специалисты говорят, что это оружие эффективно лишь при значительных концентрациях войск противника.

– Концентрацию войск противника мы создадим, – Сталин подошел к висящей на стене карте, – вот тут, в окрестностях Невеля, наши диверсанты взорвут мосты севернее станции и создадут пробку. Когда железнодорожный узел будет забит немецкими войсками, наши летчики устроят оккупантам настоящие Содом и Гоморру. Слышите, товарищ Голованов? Авиагруппа особого назначения подавит на станции зенитную артиллерию, после чего задача вашей дивизии – сжечь эту станцию вместе с немцами в пепел. Чем больше их там соберется, тем сильнее будет эффект…

1 марта 1942 года, раннее утро. Псков