Ветер с востока - Александр Михайловский, Александр Харников (2016)

А вот и они – черные силуэты (они же были вроде выкрашены в белый маскировочный цвет?) в ночной темноте, стреляющие то из автоматической трехсантиметровой пушки, то из десятисантиметрового орудия главного калибра. Единственная боеспособная и бодрствующая часть на станции – это зенитчики. Но и им необходимо время, чтобы привести стволы своих «эрликонов» и Flak-36 в горизонтальное положение и прицелиться.

Но этого времени им как раз никто давать и не собирается. Пулеметные очереди, орудийные выстрелы, гусеницы давят пушки вместе с расчетами. Русская пехота, кажется, повсюду и ведет редкий, но точный огонь по мечущимся в лучах прожекторов немецким солдатам. А с восточной окраины на станцию врываются все новые и новые русские танки, которые сплошной колонной идут и идут дальше на запад, на Порхов и Псков.

Очнувшийся от ступора и пока никем в этой суете не замеченный, генерал Буш бросился в вагон к связистам. Надо немедленно предупредить начальство, сообщить о русском прорыве генералу фон Кюхлеру. Они там, во Пскове, еще ничего пока не подозревают. И лишь потом можно будет разбираться, где, чего и как было упущено, и что это за русский внезапный прорыв в стиле лихих рейдов полугодовой давности танкистов Клейста, Гудериана, Гота и Гепнера.

Но никого и ни о чем генерал Буш предупредить уже не успел. В вагоне у связистов кисло воняло сгоревшим порохом, аппаратура была вся изрешечена пулям и осколками, провода искромсаны умелой рукой, а на полу повсюду валялись живые еще или уже мертвые штабные связисты. Генерал понял, что тут явно поработали русские диверсанты, так как танков поблизости видно не было. Вдобавок ко всему в спину оцепеневшему от такого ужасного зрелища немецкому генералу уткнулось что-то твердое, и хриплый голос с рязанским акцентом произнес:

– Хенде хох, герр генерал, и без глупостей…

Эрнст Буш был обезоружен, а его руки связаны за спиной. В таком виде, нахлобучив до ушей ему фуражку на голову, русские солдаты вывели его на мороз и повели куда-то на окраину села.

Бой уже закончился. Уцелевших и побросавших оружие немецких солдат русские сгоняли в кучу, как баранов. Генерал впервые видел такую форму и в первый раз столкнулся с русскими, которые действовали с такой уверенностью и решительностью. Весь бой на станции длился меньше пяти минут, а сопротивление уже было подавлено, и основные силы противника без задержки ушли на запад. А там находились ничего не подозревающий штаб группы армий «Север» тылы и склады. Генерал Буш уже кое-что начал подозревать и подумал, что если все обстоит именно так, то его сейчас же расстреляют… Но пока он понял лишь одно – что его жизни ничто не угрожает…

По взмаху руки одного из солдат большая грузовая автомашина остановилась рядом с ним, в кузове открылась дверь, и генерала Эрнста Буша грубо втолкнули в небольшой, ярко освещенный штабной фургон. Едва он оказался внутри, как машина тронулась с места.

– Доброй ночи, герр Буш, – обратился к нему на довольно хорошем немецком языке невысокий худощавый человек с волевым лицом профессионального военного. – Кто вы такой, мы уже знаем, так что давайте знакомиться. Я – генерал-майор сил особого назначения Вячеслав Николаевич Бережной.

Услышав это, Буш вздрогнул. Дело в том, что о русском осназе и его командире генерале Бережном среди германских генералов уже ходили жутковатые легенды, имеющие под собой вполне реальные основания. Манштейн, Гудериан, Гот… Рассказывали, что похищение Гейдриха и генерал-полковника Клюге тоже было делом рук головорезов генерала Бережного.

Неделю назад немецкая разведка потеряла из виду как самого его, так и его овеянную жуткой славой механизированную бригаду. Потом их находили, снова теряли, и снова находили совсем уже в другом месте. И вот наконец русский осназ в полном составе неожиданно объявился здесь, ночью, в глубоком немецком тылу. Это была железная лавина, неудержимо рвущаяся на запад.