Жатва - Тесс Герритсен (2015)

Она пересекла мост и свернула к пандусу, ведущему на платную магистраль. Ночью машин здесь было совсем мало, и она легко влилась в скудный поток.

Через три с половиной мили платный участок кончился. Эбби поменяла полосу, готовясь перебраться на Юго-Восточное скоростное шоссе. Сворачивая на подъем, она вдруг заметила фары машины, стремительно приближавшейся сзади.

Эбби прибавила скорость и вывернула на шоссе.

Машина не отставала. Мощные фары били прямо в зеркало заднего обзора. Это погоня или ей только кажется? Если погоня, где она превратилась в дичь? Ответов Эбби не знала. А лучи приближались. Два адских луча.

Она еще прибавила скорость.

Автомобиль сзади сделал то же самое. Потом, неожиданно рванув влево, выехал на соседнюю полосу. Расстояние между нею и машиной Эбби быстро сокращалось. Теперь они шли почти ноздря в ноздрю.

Эбби повернула голову вбок. Увидела, как в той машине опустилось стекло со стороны пассажирского сиденья. Успела заметить силуэт мужчины.

В панике она нажала на акселератор.

Разглядывая машину-преследователя, Эбби слишком поздно заметила другую; ту, что еле-еле тащилась впереди. Завизжали тормоза. Машина Эбби закружилась, ударилась о бетонное ограждение и отскочила. Окружающий мир дал резкий крен, потом закувыркался. Эбби видела то темноту, то свет. Опять темноту и опять свет.

Дальше была только темнота.

– …повторяю: говорит машина «скорой помощи» номер сорок один. Расчетное время прибытия – три минуты. Как поняли?

– Сорок первая, вас понял. Жизненные показатели?

– Систолическое давление держится на девяносто пяти. Пульс – сто десять. В один из периферических сосудов ввели изотонический раствор… Кажется, она начинает двигаться.

– Двигаться ей сейчас ни в коем случае нельзя.

– Мы уложили ее на спинальный щит с фиксатором головы.

– Хорошо. У нас все готово. Ждем вас.

– Будем через минуту. Пока, Бейсайд.

…Свет.

И боль. Короткие, резкие вспышки боли в голове.

Она пробовала крикнуть, но из горла не вырвался ни один звук. Пыталась отвернуться от слепящего света, но ее шею сжимал тугой ошейник. Ей казалось: если нырнуть из света в темноту и зарыться там поглубже, боль исчезнет. Собрав все силы, она попыталась вырваться из ремней, которыми были стянуты ее руки и ноги.

– Эбби! Эбби, не вертитесь! – потребовал чей-то голос. – Я должен посмотреть ваши глаза.

Она повернулась в другую сторону. Ремни больно впились в запястья и лодыжки. Только сейчас она поняла: ее тело вовсе не парализовано. Просто она лежит на каталке, связанная по рукам и ногам.

– Эбби, это я, доктор Уэттиг. Посмотрите на меня. Посмотрите на свет. Это важно. Не закрывайте глаза. Не закрывайте.

Она открыла глаза, хотя свет его ручки-фонарика напоминал лезвие, проникающее до черепа.

– Водите глазами за лучом. Еще. Прекрасно, Эбби. Оба зрачка нормально реагируют на свет. Глазодвигательные мышцы в порядке.

Уэттиг щелкнул кнопкой. Луч погас.

– Но компьютерную томографию все равно надо сделать.

Теперь глаза Эбби различали очертания. Голова доктора Уэттига частично заслоняла рассеянный свет операционного светильника. Она видела и голову, и тень от головы. В поле ее зрения попадали и другие головы, а также белая занавеска, похожая на облако.

Левую руку пронзила боль.

– Не дергайтесь, Эбби, – произнес мягкий женский голос. – Мне нужно взять у вас кровь на анализы. Пожалуйста, полежите спокойно. Я должна заполнить несколько пробирок.

– Доктор Уэттиг, рентгеновская установка готова, – произнес третий голос.

– Подождите немного, – ответил Уэттиг. – Иглу для капельницы нужно взять покрупнее. Шестнадцатый номер. Начинайте.