Жатва - Тесс Герритсен (2015)

Кацка кивнул, затем устало посмотрел на темную воду.

– Скажите водолазу, пусть поищет мой пистолет на дне. Примерно вон в том месте. Если течением не отнесло.

– Ты считаешь, что сделал восемь выстрелов?

– Может, и больше. Когда все началось, у меня была полная обойма.

Карриер кивнул и дружески потрепал Кацку по плечу:

– Ехал бы ты домой, Слизень. Не хочу повторяться, но вид у тебя просто дерьмовый.

– Даже так?

Но домой Кацка не поехал. Он пошел туда, где собрались работники криминалистической лаборатории. Фургон подняли из воды еще несколько часов назад. Теперь машина стояла на границе контейнерного терминала. В колесных осях запутались водоросли. Падая, из-за воздуха в шинах фургон перевернулся и крышей сел на дно. Крышу и сейчас покрывал густой слой ила. Им же было заляпано лобовое стекло. Фургон принадлежал транспортно-хозяйственному отделу клиники Бейсайд и использовался для перевозки оборудования и лекарств, а также для доставки персонала в другие клиники. Час назад позвонили руководителю отдела, который ничего не знал об исчезновении фургона.

Дверца со стороны водительского сиденья была открыта. Полицейский фотограф снимал салон и приборную доску. Тело водителя извлекли полчаса назад. По данным удостоверения, это был некто Олег Боровой, тридцати девяти лет, житель Ньюарка, штат Нью-Джерси. Других сведений бостонские полицейские пока не имели и ждали их поступления.

Подумав, Кацка решил не приближаться к фургону. Его действия и так вызывали вопросы. Лучше держаться подальше от главной улики. Он пересек контейнерный терминал и вышел за ворота. Его машина стояла там, где он ее бросил. Кацка залез в салон и сел, уронив голову на руки. В два ночи он приехал домой, принял душ и немного поспал, а к восходу солнца уже вернулся на пирс.

«Я слишком стар для подобных кувырканий, – подумал он. – Старше, чем нужно, по меньшей мере лет на десять».

Все эти погони в темноте со стрельбой наугад привлекательны для молодых львов, а не для копа среднего возраста. Сейчас Кацка особенно сильно чувствовал этот свой средний возраст.

В окошко машины постучали. Кацка вскинул голову и увидел Лундквиста. Он опустил стекло.

– Как самочувствие, Слизень?

– Да вот, собираюсь ехать домой. Хоть высплюсь.

– Думаю, вас заинтересуют кое-какие подробности о водителе фургона.

– Уже есть данные по нашему запросу?

– Ребята пробили Олега Борового по компьютерной базе данных. Нам повезло. Он у них числится. Русский иммигрант. В Штаты приехал в восемьдесят девятом. Последнее место жительства – Ньюарк, штат Нью-Джерси. Трижды арестовывался, но до тюрьмы дело не доходило.

– В чем его обвиняли?

– В похищении людей и вымогательстве. Всякий раз судебное разбирательство не могли довести до конца из-за исчезновения свидетелей. – Лундквист наклонился к окошку и, понизив голос, добавил: – Похоже, вы ухлопали крупного подонка. Ньюаркские копы утверждают, что Боровой входил в русскую мафию.

– Откуда у них такая уверенность?

– Нью-Джерси считается штаб-квартирой русской мафии в Америке. Знаете, Слизень, по сравнению с этими парнями колумбийцы – прямо-таки Ротари-клуб. Русским мафиози мало просто убить свою жертву. Они сначала отрежут ей пальцы на руках и на ногах. Так, развлечения ради.

Кацка нахмурился. Он вспомнил недавние события: плавание в холодной воде, крики людей на пирсе. Их язык, которого он не понимал. Потом представил отрезанные пальцы, бостонские улицы, заваленные частями расчлененных трупов. Это невольно навело его на мысли о скальпелях хирургов и операционных столах.

– Как Боровой связан с Бейсайдом? – спросил Кацка.

– Этого мы не знаем.

– Но он был за рулем их фургона.