Мёртвое озеро - Рэйчел Кейн (2018)

Заканчиваю проверку, встряхиваю руками и ногами, чтобы избавиться от стресса, пью холодный чай, встаю и начинаю расхаживать по кабинету. Я хотела бы взять в руки пистолет, но это плохая идея. Небезопасная и параноидальная. Я смотрю на то, как ствол тускло поблескивает на свету, обещая безопасность, но я знаю, что это тоже ложь – точно такая же ложь, как и все, что говорил мне когда-либо Мэл. Оружие никому не дает безопасности. Оно лишь уравнивает шансы в игре.

– Мама?

От двери раздается голос, и я оборачиваюсь слишком поспешно, чувствуя, как колотится сердце. Хорошо, что у меня в руках сейчас нет пистолета, потому что застигать меня врасплох – не самая лучшая идея, но в дверях стоит всего лишь Коннор, держа в руке школьную сумку. Он, похоже, не заметил, что напугал меня, – или же настолько привык к этому, что ему все равно.

– С Ланни всё в порядке? – спрашивает сын, и я заставляю себя улыбнуться и кивнуть.

– Да, солнышко, с ней всё в порядке. Как дела в школе? – Я слушаю его лишь наполовину, поскольку размышляю о том, что не слышала, как он вошел, не слышала, как он набирает код и как заново включается сигнализация. Я была слишком глубоко погружена в свои размышления, а это опасно. Мне следует быть более бдительной.

К тому же он все равно не отвечает на мой вопрос, а вместо этого указывает на мой компьютер.

– Ты закончила с «Сайко патрол»?

Это тоже застает меня врасплох.

– Где ты это услышал? – интересуюсь я и сама же отвечаю на свой вопрос: – От Ланни?

Коннор пожимает плечами.

– Ты выискиваешь преследователей, верно?

– Верно.

– Мама, в инете полно всяких злых гадов. Не надо воспринимать это так серьезно. Просто не обращай на них внимания, и они отстанут.

Такие высказывания раздражают меня по многим причинам. Можно подумать, Интернет – это вымышленный мир, населенный придуманными людьми. И вообще, можно подумать, мы просто обычная семья. И что самое главное, это высказывание вполне в духе мальчишек, юных представителей мужского пола, которые считают безопасность чем-то незыблемым. Женщины, даже девушки в возрасте Ланни так не считают. Родители так не считают. Пожилые люди так не считают. Эти слова свидетельствуют о слепом, великолепном неведении относительно того, каким опасным может быть мир в действительности.

И я испытываю легкую тошноту, когда до меня доходит, что это я помогла ему выработать подобный настрой, потому что я держала его в изоляции, защищала его. Но как я могла поступить иначе? Постоянно держать его в страхе? Это ничему не помогло бы.

– Спасибо за ценное мнение, но я его не спрашивала, – говорю я сыну. – Я делаю это и буду делать.

Сортирую бумаги и раскладываю их по папкам. Я всегда веду записи как в электронном, так и в бумажном виде: по моему опыту, полиции куда удобнее работать с бумагами. Им это кажется доказательством намного более веским, чем данные на экране. И вообще, в случае чего мы, возможно, просто не успеем скачать эти данные.

– С «Сайко патрол» всё, – произношу я, закрывая ящик с папками и запирая его. Ключ кладу в карман. Он прикреплен к брелоку сигнализации и всегда находится при мне. Я не хочу, чтобы Коннор или Ланни заглянули в эти папки. Когда бы то ни было. Сейчас у Ланни есть собственный ноутбук, но я поставила на него программы для строгого родительского контроля. Он не только не выдаст ей результаты поиска, но я получу – и уже получала – уведомления, если она попытается ввести по ключевым словам запрос о своем отце, о совершенных им убийствах или о чем бы то ни было, связанном с этим.

Пока я не рискую приобрести компьютер для Коннора, но просьбы дать ему доступ в Интернет становятся все более настойчивыми, и это пугает.