Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

– Нет, у Хенрика все так же, как и вчера, – сказал Мартин. – Я к вам по другому вопросу… Могу я зайти на минуту?

Микаэль впустил его и представил своему «ассистенту-исследователю» Лисбет Саландер. Та взглянула на магната одним глазом, быстро кивнула и вернулась к своему компьютеру. Мартин машинально поздоровался, но казался настолько рассеянным, что, похоже, вообще даже не обратил на нее внимания. Микаэль налил ему кофе и предложил сесть.

– В чем дело?

– Вы выписываете «Хедестадс-курирен»?

– Нет. Я иногда читаю газету в «Кафе Сусанны».

– Значит, сегодняшний номер вы еще не читали.

– Судя по вашему тону, мне нужно его прочесть.

Мартин Вангер положил на стол перед Микаэлем свежий номер «Хедестадс-курирен». Микаэлю посвятили две колонки на первой полосе, с продолжением на четвертой. Он посмотрел на заголовок.

ЗДЕСЬ СКРЫВАЕТСЯ ЖУРНАЛИСТ, ОСУЖДЕННЫЙ ЗА КЛЕВЕТУ

К тексту прилагалась фотография, снятая телеобъективом с церковного холма с другой стороны моста. На ней Микаэль был изображен выходящим из дверей домика.

Репортеру Конни Турссону удалось с успехом выступить в жанре памфлета. В статье кратко излагалось дело Веннерстрёма и подчеркивалось, что Микаэль позорно бежал из «Миллениума» и только что вышел из тюрьмы. Текст завершался вполне привычной сентенцией, что Микаэль отказался давать интервью «Хедестадс-курирен». По тону статьи жители Хедестада должны были понять: по их городку разгуливает столичный типчик с чертовски подмоченной репутацией. Ни к одному слову нельзя было придраться, чтобы подать в суд за клевету, но Микаэля изобразили как весьма подозрительную личность. А по стилистике статья напоминала те, в которых описываются политические террористы. «Миллениум» называли «агитационным журналом», не слишком заслуживающим доверия, а книгу Микаэля об экономической журналистике автор статьи характеризовал как сборник «противоречивых утверждений» об уважаемых профессионалах.

– Микаэль… Мне не хватает слов, чтобы выразить мои чувства по поводу этой статьи. Это чернуха.

– Это заказуха, – спокойно сказал Микаэль и внимательно посмотрел на собеседника.

– Надеюсь, вы понимаете, что я не имею к этому ни малейшего отношения… Я чуть кофе не подавился, когда это увидел.

– Но кто за этим стоит?

– Я позвонил утром осведомленным людям… Конни Турссон кого-то замещает на лето. Но статью он написал по заданию Биргера.

– Неужели Биргер имеет влияние на редакцию? Ведь он как-никак муниципальный советник и политик.

– Формально – не имеет. Но главным редактором газеты является Гуннар Карлман, сын Ингрид Вангер, – это линия Юхана Вангера. Биргера с Гуннаром связывает многолетняя дружба.

– Вот оно что… Понятно.

– Турссона незамедлительно уволят.

– Сколько ему лет?

– Честно говоря, я не знаю. Я с ним никогда не встречался.

– Не увольняйте его. Он звонил мне; судя по голосу, это молодой и неопытный репортер.

– Но такие акции нельзя оставлять без последствий.

– Если хотите знать мое мнение, то ситуация, когда главный редактор газеты, принадлежащей семье Вангеров, нападает на журнал, совладельцем и членом правления которого является Хенрик Вангер, представляется мне несколько абсурдной. Получается, что главный редактор Карлман нападает на вас с Хенриком.

Мартин Вангер задумался, затем медленно покачал головой:

– Я понимаю, что вы хотите сказать. Но я должен возложить ответственность на действительного виновника. Карлман является совладельцем концерна и ведет против меня давнюю войну, но этот случай гораздо больше похож на месть Биргера за то, что вы осадили его в коридоре больницы. Вы для него как соринка в глазу.

– Я знаю. Поэтому и считаю, что Турссон здесь ни при чем. Разве может юный практикант или стажер отказаться, когда главный редактор диктует ему, что писать и как писать?