Пустая могила - Джонатан Страуд (2018)

Женщина была прекрасной, ослепительной. Ее переливающееся словно перламутр платье опускалось, туго облегая ноги, вниз от осиной талии, чтобы затем рассыпаться по полу пышной белой морской пеной. Плечи обнажены, как и длинные, изящные, белые – так и хочется сказать «сахарные» – руки. Женщина слегка покачивалась из стороны в сторону, причем ее руки и тело двигались как-то отдельно друг от друга, словно стебли камыша в быстро бегущей реке. Светлые волосы пышными волнами падали на обнаженные плечи и шевелились, постоянно шевелились, словно в такт неслышной, потаенной музыке. А каким привлекательным, милым было ее лицо! Хотя я и не была болезненным или страдающим из-за неразделенной любви парнем и явно не могла быть целью Безжалостной Красавицы, но и у меня закружилась голова и перехватило дыхание, когда я заглянула в бездонную глубину ее загадочных темных глаз.

Почему меня словно мощным магнитом тянуло к этой женщине? Почему вдруг захотелось отдать ей себя – всю, без остатка? Не потому, что она была безупречна, идеальна, нет. Ни нежно улыбающийся рот, ни полные чувственные губы, ни прелестный, правильной формы носик были тут ни при чем. Всем этим меня не удивишь и не очаруешь. Подобных юных красавиц можно найти на страницах любого глянцевого журнала. Неотразимой эту женщину делала как раз ее неидеальность. Ее лицо было завораживающим, но в то же время слегка грубоватым, простоватым, благодаря чему эта женщина выглядела не просто красавицей, но доступной красавицей. Это была Дорис Бловер, проступающая сквозь блистательную оболочку Марианны де Севр, и становилось ясно, что где-то в глубине своего сознания она понимает, что значит быть несовершенной и непривлекательной. А еще она понимает, что ты жаждешь любви.

– Пойдем, – сказал мне бархатный голос. – Пойдем со мной.

У меня появилось ощущение, что она обращается к спрятанным в самых глухих закоулках моей души переживаниям и печалям, тем самым, что я храню в тайне от всего мира. Ощущает боль, которую я чувствовала, думая о моих сестрах, тревогу, которую я испытала, глядя на стоявшего рядом с пустой могилой Локвуда. Я была уверена, что эта женщина сумеет прогнать все мои горести прочь, и испытывала неудержимое желание поделиться с ней всеми моими страхами, всей своей болью, полностью открыть ей свое сердце. С каким пониманием, с каким сочувствием смотрела она на меня!

– Забудь все свои волнения и тревоги, – зазвучал у меня в ушах ее голос. – Забудь обо всем и пойдем со мной.

Я стояла и смотрела на призрачную красавицу. Словно смутившись моего взгляда, она изящно, будто испуганная лань, немного отплыла по воздуху назад. У меня сжалось сердце, я чувствовала жгучее желание идти за этой женщиной, куда бы она меня ни повела. На ослабевших, дрожащих ногах я неуверенно сделала шаг вперед.

– Она меня разочаровала.

Я вздрогнула, заморгала, обернулась. Это был Джордж. Он вошел в комнату чудес со стороны фойе и сейчас стоял рядом со мной. К его волосам прилипла паутина, в руке у него тускло блестела жестянка солевой бомбы. Слегка прищурив глаза за толстыми стеклами очков, Джордж пристально смотрел на Безжалостную Красавицу.

Признаюсь честно, в первый момент я рассердилась, увидев Джорджа, мне показалось неуместным, что он появился в такой важный момент и испортил его. Глупый, толстый, неуклюжий Джордж – я совершенно не хотела видеть его здесь.

– Ты о чем? – неприязненно спросила я. – Что ты там бурчишь?

– После разминки, которую она нам устроила, я надеялся увидеть ее во всем блеске, – ответил Джордж. – Думал, что наконец встречу шикарную, слегка распутную Красавицу с большой буквы… или хотя бы добротный образчик потустороннего гламура, но не это. Тьфу!

Я посмотрела в дальний конец коридора, где, покачиваясь, ждала меня, слегка склонив голову к плечу, призрачная женщина, печальная и гибкая, словно голая зимняя ива.

– Хочешь сказать, что она недостаточно хороша для тебя? – спросила я.