Исчезнувшая - Гиллиан Флинн (2013)

— Я о том, — ответила она, поправляя наконец-то платье, — что мои друзья и мама знают, я с кем-то встречаюсь, но не знают, как его зовут.

— И никаких примет? — спросил я быстрее, чем следовало, уже предчувствуя, как шило вылезет из мешка. — О наших отношениях, Энди, знают два человека: ты и я. Если любишь меня, если дорожишь мною, пусть все останется между нами. Копы не должны ничего знать.

— А вдруг… — Она обвела пальцем мой подбородок. — Вдруг они не найдут Эми?

— Энди, мы с тобой все равно будем вместе. Но только если соблюдем осторожность. Эта история дурно пахнет. Достаточно дурно, чтобы я оказался за решеткой.

— А может, она сбежала с кем-нибудь? — проговорила Энди, прижимаясь щекой к моему плечу. — Может…

Я даже чувствовал, как кипит девичий разум, превращая исчезновение Эми в скандальный романтический сюжет для мыльной оперы и пренебрегая любыми фактами, которые не укладывались в общую картинку.

— Она не сбежала. Все гораздо серьезнее, чем… — Я приподнял пальцем ее голову, заглянул в глаза. — Энди, пожалуйста, осознай серьезность происходящего.

— Ну конечно я осознала. Только мне нужно говорить с тобой почаще. Видеть тебя. Мне очень одиноко, Ник.

— Нам придется потерпеть. — Я взял Энди за плечи, чтобы она не могла отвернуться. — Пропала моя жена.

— Но ведь ты даже не…

Я догадался, что она хотела сказать. «Ты даже не любишь ее». У Энди хватило сообразительности умолкнуть на полуслове.

Она обняла меня:

— Видишь, я не собираюсь спорить. Понимаю, ты переживаешь из-за Эми, тебе сейчас очень трудно. Я согласна спрятать еще глубже наши отношения. На самую-пресамую глубину. Но не забывай, что дело касается и меня. Мне нужно тебя слышать. Хотя бы раз в день. Просто звони, когда улучишь минутку. Раз в день, Ник… каждый день. Иначе я просто сойду с ума. — Она улыбнулась и прошептала: — А теперь поцелуй меня.

И я поцеловал. Очень нежно.

— Я люблю тебя, — сказала Энди.

Я поцеловал ее шею и что-то пробормотал в ответ. После мы сидели в тишине и мерцании телевизора. Глаза мои закрылись.

«А теперь поцелуй меня…»

Кто это сказал?

Пробудился я, когда Го прошла в ванную и открыла воду. Я разбудил Энди: «Пять утра! Уже пять утра!» — и с заверениями в любви и обещаниями звонить начал толкать ее к выходу, как беспутную девку.

— Помни: ты звонишь мне каждый день, — шепнула она.

Хлопнула дверь ванной комнаты.

— Каждый день, — согласился я, отодвигая засов.

Энди выскользнула за порог.

Когда я обернулся, Го стояла посреди гостиной. Рот округлен в изумлении, но вся фигура выражает ярость: брови сведены к переносице, кулаки упираются в бока.

— Ник, ты гребаный придурок!

Эми Эллиот-Данн

21 июля 2011 года.

Страницы дневника.

Какая я дура. Иногда я смотрю на себя и вот что думаю: ничего удивительного, если Ник находит меня смешной, легкомысленной, избалованной по сравнению с его мамой. Морин умирает. Она скрывает болезнь за широкими улыбками и просторными футболками, а на каждый вопрос о здоровье отвечает: «О, я в отличной форме! А как ты поживаешь, милочка?» Она умирает, но не допускает даже мысли о смерти. Например, вчера утром позвонила мне и спросила, не желаю ли я прогуляться с ней и ее подругами. Стоит хороший денек, и она намерена выжать из него все, что можно. Я немедленно согласилась, хотя не сомневалась: их развлечения не имеют ничего общего с моими интересами. Пинокль, либо бридж, либо какая-то церковная деятельность, скажем сортировка вещей.

— Мы подъедем через пятнадцать минут, — предупреждает она. — Надевай что-нибудь с коротким рукавом.

Уборка. Значит, нам предстоит наводить где-то порядок. И значит, можно измазаться в жире по локоть.