Пентаграмма - Ю. Несбё (2009)

— Помочь тебе. — Волер встал. — Как сейчас — так быть не должно.

— А как сейчас?

— А сейчас мы с тобой враги, и у начальства на столе лежит сам знаешь, какая бумага. — Он направился к двери. — Сейчас у тебя не хватает денег, чтобы сделать что-нибудь хорошее для себя или своих близких… — Он взялся за дверную ручку. — Подумай над этим, Харри. Из того лабиринта, в котором ты оказался, тебя выведет только одно.

«Пуля», — подумал Харри.

— Ты сам, — сказал Волер и ушел.

Глава 11

Воскресенье. Уход

Она лежала в постели и курила. Смотрела на его спину перед приземистым комодом, на то, как лопатки двигаются под шелком жилета, заставляя ткань переливаться оттенками черного и синего. Она перевела взгляд на зеркало. Его руки уверенными мягкими движениями завязывали галстук. Ей нравились его руки. Ей нравилось смотреть, как они работают.

— Когда вернешься? — спросила она и поймала в зеркале его взгляд и улыбку, тоже уверенную и мягкую. Она надула губки.

— Так скоро, как только смогу, любовь моя.

Никто не говорил этого слова так, как он. «Liebling», любимая. С заметным акцентом и напевной интонацией. Она словно заново влюбилась в немецкий язык.

— Надеюсь, завтра, вечерним самолетом, — сказал он. — Ты будешь по мне скучать?

Она не удержалась от улыбки. Он засмеялся. И она засмеялась. Черт, ну почему он имеет над ней такую власть?

— Уверена, в Осло тебя дожидаются по уши влюбленные девушки. — Она продолжала улыбаться.

— Надеюсь. — Он застегнул жилет и достал из шкафа пиджак. — Ты погладила носовые платки, любовь моя?

— Они у тебя в чемодане, вместе с носками, — ответила она.

— Отлично.

— Ты едешь на встречу с ними?

Он подошел к кровати и склонился над ней.

— А ты как думаешь?

— Не знаю. — Она обняла его за шею. — Каждый раз, когда ты возвращаешься, от тебя пахнет женщиной.

— Это потому, что я никогда не уезжаю надолго, любовь моя. Как давно мы вместе? Двадцать шесть месяцев? Значит, вот уже двадцать шесть месяцев я пахну тобой.

— И только? — Она притянула его к себе.

Он легко поцеловал ее в губы:

— И только. Извини, любовь моя, самолет… — И высвободился из ее объятий.

Она смотрела, как он подходит к комоду, открывает ящик, достает паспорт и билеты, кладет их в карман и застегивает пиджак. И все это одним скользящим точным движением, что одновременно и возбуждало, и пугало ее. И если бы большая часть его действий не сопровождалась той же точностью и уверенностью, она бы сказала, что он, наверное, всю жизнь учился уходить. Бросать.

Хотя за последние два года они столько времени провели вместе, она знала о нем на удивление мало. Он никогда не скрывал, что в прошлой жизни у него было очень много женщин. Говорил, что часто менял возлюбленных потому, что отчаянно искал ее. Бросал очередную, как только понимал, что это — не она, и продолжал поиски до тех пор, пока два года назад прекрасным осенним вечером судьба не привела его в бар на Вацлавской площади, где он и встретился с ней.

Самая очаровательная история беспорядочных связей, которую она когда-либо слышала.

Во всяком случае, лучше, чем у нее. Она продавала любовь за деньги.

— Зачем ты едешь в Осло?

— По делам, — ответил он.

— Почему ты мне никогда о них не рассказываешь?

— Потому что мы любим друг друга.

Он тихо затворил за собою дверь, и она услышала его шаги на лестнице.