Пентаграмма - Ю. Несбё (2009)

— Правильно. Наш преступник — совсем неправильного типа. Он социопат.

Эуне обвел собрание взглядом, дал информации усвоиться и продолжал:

— Американский психолог Джоэль Норрис утверждает, что в связи с каждым убийством серийный убийца проходит шесть фаз. В первую — фазу «ауры» — человек перестает адекватно осознавать действительность. Следующие опустим, а вот пятая — «тотемная» — это само убийство, точка кульминации. Или, вернее, антикульминации. Потому как убийство никогда не приносит маньяку желаемого катарсиса, обновления, с которым он связывает умерщвление себе подобного. Поэтому за убийством следует шестая фаза — «угнетения», которая плавно перетекает в первую — «ауры».

— Стало быть, круговорот, — сказал Бьярне Мёллер, который появился незаметно для собравшихся и некоторое время внимательно слушал лекцию. — Как перпетуум-мобиле.

Эуне кивнул:

— Похоже, но вечный двигатель повторяет свои действия без каких-либо изменений. А серийный убийца со временем меняет свой подход. Связано это — что радует — с потерей самообладания и вместе с тем — что совсем не радует — с растущей жаждой крови. Первое убийство — это всегда психологический порог, через который нужно переступить, поэтому после него он долго «остывает» — длинная первая фаза и тщательная подготовка к следующему убийству. Если серийный убийца уделяет большое внимание деталям и ритуалам и почти не рискует быть раскрытым, значит, он пока находится на ранней стадии: оттачивает технику, чтобы действовать еще эффективнее. На этой стадии ловить его — занятие неблагодарное. Но чем больше он убивает, тем короче становится первая фаза, и времени на подготовку, как правило, он дает себе все меньше. Места преступления выбирает небрежно, ритуалы выполняет кое-как, рискует больше. Все это говорит о росте фрустрации, или, выражаясь иначе, об эскалации агрессивности. Он теряет самообладание, и поймать его становится легче. Впрочем, если вы подберетесь к нему достаточно близко, но не поймаете, то можете просто спугнуть. Маньяк на время затаится, а потом начнет по новой. Надеюсь, от этих примеров вы не почувствовали себя угнетенными?

— До этой фазы пока не дошли, — ответил Волер. — А можете ли вы сказать что-то конкретное по нашему делу?

— Хорошо, — согласился Эуне. — Итак, уважаемые, мы имеем три убийства.

— Два! — снова встрял Скарре. — Лисбет Барли пока что числится без вести пропавшей.

— Три убийства, — повторил Эуне. — Поверьте мне, молодой человек.

Некоторые из присутствующих переглянулись. Скарре, похоже, собирался что-то сказать, но передумал. Эуне продолжал:

— Эти три убийства совершены с равными временными интервалами. Во всех трех случаях проведены ритуалы с расчленением трупа жертвы и его украшением. Он отрезает один палец и компенсирует это бриллиантом. Компенсация при членовредительстве — черта, за редким исключением, присущая убийцам, которые воспитывались в семье со строгими моральными устоями. Кстати, верный след, поскольку в этой стране не так уж много таких семей.

Никто не засмеялся.

Эуне вздохнул:

— Юмор висельника. Возможно, я кажусь циничным, да и шутки могли бы быть куда лучше — просто не хочу похоронить себя в этом деле еще до начала расследования. И вам советую мыслить так же. Но вернемся к теме. Судя по ритуалам и временным промежуткам между убийствами, в данном случае уровень самообладания достаточно высок — убийца находится еще на ранней стадии.

Раздалось покашливание.

— Да, Харри? — откликнулся Эуне.

— Выбор жертвы и места.

Эуне приложил палец к подбородку, подумал и кивнул:

— Ты прав, Харри.

Присутствующие снова переглянулись — теперь с озадаченным видом.

— Прав в чем? — выкрикнул Волер.

— Выбор жертвы и места преступления указывает на обратное, — ответил Эуне. — Убийца быстро переходит в фазу, когда он теряет самообладание и начинает безудержно убивать.

— Как так? — удивился Мёллер.