Пентаграмма - Ю. Несбё (2009)

Он выглянул в открытое окно. Со стороны кладбища доносилось пение птиц. Вспомнились летние дни в Ленинграде и отец, который брал его с собой туда, где когда-то бушевала война, а теперь в забытых братских могилах лежали дед Николая и братья отца и матери.

— Послушай, — говаривал отец, — как красиво поют птицы.

Кто-то кашлянул. Николай обернулся.

На пороге стоял высокий мужчина в футболке и джинсах. Одна ладонь забинтована. Николай сразу же принял его за дебошира — из тех, что иногда сюда наведываются.

— Могу я чем-нибудь помочь? — Из-за плохой акустики голос прозвучал менее дружелюбно, чем ему хотелось.

Незнакомец переступил порог:

— Надеюсь. Я пришел исправлять содеянное.

— Отрадно слышать, — сказал Николай. — Но я не исповедник. Там, у входа висит табличка, на ней часы приема. Приходите, когда указано.

Человек подошел ближе. По черным кругам под глазами Николай понял, что тот давно не спал.

— Я пришел починить звезду, которую сломал.

Через пару секунд до Николая дошел смысл его слов.

— Ах вон оно что… — протянул он. — Но это тоже не ко мне. Хотя, прямо скажу, мне и самому не нравится, что звезда выломана и висит вверх ногами. — Он улыбнулся. — Для церкви, мягко говоря, неподобающе.

— Так вы здесь не работаете?

Николай покачал головой:

— Мы просто иногда снимаем этот зал. Я из храма Святой равноапостольной княгини Ольги.

Мужчина поднял бровь.

— Русская православная церковь, — пояснил Николай. — Я иеромонах и пресвитер. А вам нужно найти кого-нибудь из руководства здешней церкви.

— Хм. Спасибо. — Мужчина не уходил. — Чайковский? Первый концерт для фортепиано?

— Верно. — Николай даже удивился: этот норвежец в футболке совсем не походил на образованного человека. Скорее на бродягу.

— Мне его играла мама, — пояснил тот. — Говорила, что это трудное произведение.

— У вас хорошая мама.

— Да, она была очень доброй. Почти святой. — Он криво улыбнулся.

Эта улыбка смутила Николая. Какая-то она была противоречивая: дружелюбная и циничная, вроде бы радостная, но в ней угадывалась и душевная мука.

— Спасибо за помощь, — сказал мужчина и направился к двери.

— Не за что.

Николай повернулся к фортепиано и сосредоточился. Осторожно нажал на клавишу, почувствовал, как мягко и неслышно молоточек коснулся струны… И вдруг подумал, что не услышал, как закрывается дверь. Обернувшись, он увидел, что незнакомец стоит у двери и разглядывает звезду в разбитом окошке.

— Что-то случилось? — спросил иеромонах.

Мужчина поднял взгляд:

— Да нет. А почему вам кажется неподобающим, что звезда висит вверх тормашками?

Николай усмехнулся:

— Это же перевернутая пентаграмма!

На лице у собеседника отразилось непонимание.

— Пентаграмма, или пентакль, — древний священный символ не только в христианстве. Видите — пятиконечная звезда, нарисованная без отрыва руки. Похожа на звезду Давида. Изображения пентаграммы находят на могильных камнях, которым по нескольку тысяч лет. Но перевернутая пентаграмма — когда три луча внизу, а два вверху — один из основных символов в демонологии.

— Демонологии? — Голос прозвучал спокойно и уверенно, как будто собеседник Николая привык получать ответы.

— Учение о силах зла. Оно возникло, когда люди еще верили, что зло в мире исходит от демонов.

— А теперь что, демонов отменили?

Николай повернулся на табурете. Неужели он ошибся? Слишком пытливый ум для дебошира или бродяги.

— Я из полиции. — Мужчина словно прочитал его мысли. — Мы там привыкли спрашивать.

— Ясно. А почему вы спрашиваете именно об этом?

Холе пожал плечами:

— Не знаю. Я этот символ видел совсем недавно. Сейчас не вспомню, где именно и насколько это важно. А какому демону он соответствует?

— Дьяволу, — сказал Николай по-русски и нажал сразу три клавиши — диссонанс. — Сатане.