Земля мертвых - Земля мертвых (2019)

Он подплыл к напарникам и понял, что те стали опускаться быстрее, перебирая руками цепь. Слегка успокоившись, он последовал их примеру, вцепившись в железные звенья: он уже не один в этой плотной стекловидной вселенной.

И только тогда осознал, что стоит полная тишина.

Он больше не различал ни протяжного приглушенного шума волн, ни собственного дыхания. Он был глух, слеп – и нем. Он снова подумал, что, не будь лучей двух ныряльщиков, он решил бы, что умер. Что он мертвец, осознающий собственный конец, сохранивший способность мыслить в беспредельности времени и пространства…

Глянул на свой компьютер для дайвинга ныряльщика. Вспомнил, что́ ему говорили о давлении на глубине: на поверхности оно равно одному килограмму на квадратный сантиметр кожи, то есть одному бару. В десяти метрах под водой добавляется еще один килограмм, итого два бара. Но сейчас, на глубине в двадцать пять метров, каким должно быть давление? Без понятия. Он только вспомнил, что рост давления сокращается по мере погружения: после того как пройден уровень в тридцать метров, оно возрастает лишь с двадцати до сорока процентов. Корсо не стал прикидывать, сколько времени займет обратный подъем. Нужно учитывать уровни декомпрессии. Это значит, что долгие минуты придется висеть в неподвижности, ожидая, пока поступивший в организм азот будет выведен из тела…

Ныряльщики по-прежнему двигались вниз. Есть ли смысл добираться до самого конца? Не глупо ли думать, что Собески непременно захочет, чтобы жертва оказалась на дне? Рыбак говорил о веревках, теле, камнях. Корсо был уверен, что художник-убийца утяжелит свою жертву и отправит ее вниз вдоль цепи.

Глубина почти тридцать метров. Лучи по-прежнему скрещивались перед ним, как длинные светящиеся травы, колеблемые течением. Корсо попытался ускориться и приблизиться к остальным – он уже начал пьянеть от полного отсутствия препятствий и только ощущал теплую пленку на теле и различал светлые аккуратные плотные пузырьки, производимые его дыханием, которые поднимались, как кристаллизованный пар. Возникло ощущение, что он в невесомости, что он больше не существует…

Корсо впал в полную прострацию, как вдруг ослепительная боль проникла сквозь маску и взорвалась в глубине горла. Он отпустил цепь и выгнулся дугой. Вцепился в редуктор. Но ничего не мог поделать: снять систему подачи воздуха было чистым самоубийством. В это мгновение один из ныряльщиков схватил его за руку, а второй уже держал его и срывал загубник. Корсо попытался отбиться – боль, паника. Они хотят его утопить! Это они впрыснули ему в рот яд или какой-то отравляющий газ в его баллоны.

Он почувствовал, как соленая вода заполняет рот, – но вдыхать не стал. Боль или не боль, но он не желает хлебать эту чашу и тонуть в английской водичке. Один из ныряльщиков держал его голову – Корсо все еще старался ударить их или вывернуться, – пока второй осматривал его рот, заполненный водой. Стефан попытался укусить его.

В результате нападающий просунул нож с зазубренным лезвием ему куда-то в нёбо. Корсо закрыл глаза. Он был уверен, что сейчас сдохнет, захлебнувшись кровью и водой, но почувствовал мгновенное облегчение, потом его рот освободился, а в легкие хлынул живительный кислород. По горлу вновь текла жизнь – жизнь сладкая и ласковая, без страха и боли… Заново вставив ему в зубы загубник, ныряльщики отпустили его.

И только тогда он заметил плывущие мимо глаз стекловидные нити, которые едва его не прикончили. Жгучие щупальца медузы, спутанные, как напитанные токсином сорняки. Он понимал, что ныряльщики спасли его, вытащив подручным способом ядовитые волокна, проникшие ему в редуктор. Полупрозрачное зло, которое убило бы его в считаные секунды…

Он откинулся назад, смакуя охватившее его облегчение и вращаясь вокруг собственной оси, словно космонавт. На ощупь отыскал цепь, ухватился за нее, собираясь продолжить спуск.

И тут он разглядел этот ужас.