Земля мертвых - Земля мертвых (2019)

Когда Корсо чувствовал, что его нейроны окончательно изнемогли в борьбе с этой теорией, то переключался на Собески-фальсификатора. Тут доказательства множились. Парни из Управления по борьбе с незаконным оборотом культурных ценностей отрыли во Флёри тетради с эскизами и даже картины, которые наглядно доказывали, что Собески всегда стремился подражать старым мастерам, в первую очередь его учителю и кумиру – Франсиско Гойе.

Были также обнаружены «Gallina ciega» и «Agustina de Aragón»[77], великолепно скопированные знаменитые полотна испанского мастера. Копы также нашли на антресолях в доме на улице Адриена Лесена сваленные в кучу подделки: картины, в которых свойственные Гойе лейтмотивы складывались в новые сюжеты. Собески действительно воплотил свою мечту – стать реинкарнацией «художника-дьявола».

Судебная полиция занялась и временем, непосредственно последовавшим за освобождением Собески. Бывший арестант сказал правду: он провел три года в реставрационной мастерской на улице Клер, в Седьмом округе, где столкнулся с химическими проблемами, связанными с восстановлением старых красок. По словам владельца мастерской, когда Собески уходил от него, для него уже не осталось технических трудностей в создании подделок.

Управление по борьбе с незаконным оборотом культурных ценностей сумело разобраться и в финансовых делах художника. Его доходы не соответствовали его уровню жизни. Пусть он и котировался очень высоко, за некоторые свои траты Собески отчитаться не мог (он заплатил наличными за фабрику в Сент-Уан). Откуда взялись эти деньги? От продажи поддельных картин, разумеется…

И вот в этой весьма специфической области защитники культурных ценностей обломали себе зубы. Никакой возможности узнать, например, сколько фонд Чапи заплатил за «Pinturas rojas». Подобные организации защищены профессиональной тайной, к тому же испанцы не горели желанием кричать на весь мир, какое состояние они выложили за фальшивки, сфабрикованные бывшим зэком.

Попытались выявить подпольные связи Собески, но опять-таки безрезультатно. Невозможно определить, как художник сбывал свои фальшивки и по какой цене. Без сомнения, у него были сообщники: галеристы и другие посредники (обычно утверждалось, что картина досталась по наследству или находилась в частной коллекции или даже на чердаке замка… но было крайне сложно, а то и невозможно пройти по всей цепочке до ее начала).

В случае с Собески никто даже не знал, сколько именно подделок ему удалось продать. Разумеется, в его записях не было ни единой цифры, намекающей на этот маленький бизнес. Кстати, человек, не имеющий мобильника, хорошо разбирался в том, как не оставить ни малейшего следа.

Копы и не стали особо упираться рогом. Достаточно «Pinturas rojas», чтобы доказать, что Собески – фальсификатор высшего уровня, а опосредованно – что в момент убийства Софи Серей он находился в своей мастерской (анализ памяти его печи подтвердил постоянную активность в ту ночь).

Корсо буксовал на месте. Его воротило от всей этой истории. По ночам ему снился Гойя, рисующий свои кошмары на стенах Quinta del Sordo. Потом образы путались, и это уже был Собески, пишущий на стенах своей камеры. А в конце, как бывает в сонной мути, уже сам Корсо оказывался за решеткой в окружении вопящих лиц Софи Серей, Элен Демора, Марко Гварньери… Мертвецы умоляли отомстить за них, найти убийцу, дать им покой. Но Корсо был взаперти, он ломал ногти о стены и орал, пытаясь заглушить терзающие его голоса призраков.

Он просыпался с криком, мокрый от пота, с комом в желудке… В такие моменты он думал о Клаудии Мюллер. От адвокатессы ничего не было слышно. Однако все последние месяцы он надеялся на ее звонок. Он сам тысячу раз порывался связаться с ней. Но что ей сказать? Во время их краткого знакомства ему было показалось…

Но что именно ему показалось?

75