Земля мертвых - Земля мертвых (2019)

Клаудия была чокнутой, но в чем-то похожей на него самого. Он хорошо знал эту боль и от своего несчастного детства, и оттого, что вместо корней у тебя черная дыра. Сам он когда-то решил закрыть эту пропасть неподъемной плитой. Она же выбрала прямо обратный ход: отвалить камень и заглянуть в глубину бездны.

23:00. Новое сообщение Филиппу Марке, потом возвращение к работе. Корсо щелкал по клавиатуре в каком-то трансе. Время от времени он останавливался, чтобы окинуть взглядом весь размах кошмара. Он представлял себе Собески, который спал с собственными дочерями, – наверняка Клаудия все подстроила, чтобы он с ними встретился. Он видел ее саму, когда она вставляла их головы в тиски, полосовала щеки, запихивала камень в самую глубину горла… Или всплывающее тело Марко Гварньери у подножия «Black Lady». Потом он вспоминал, как она сражалась в суде, добиваясь оправдания Собески и при этом дожидаясь, когда будут проведены анализы и выявлена кровь, которую она сама же нанесла на картины.

Но больше всего его потрясала мизансцена, позаимствованная у Гойи. Клаудия годами вела собственное расследование по Собески. Она была в курсе его талантов фальсификатора. Она выследила его и догадалась, что это он написал все три «Pinturas rojas». Вот их она и взяла за образец, чтобы выразить собственную ярость. Тот ужасный крик был ее собственным. Крик создания, которое организовало конец своего мира с беспримерным макиавеллизмом.

Подумать только, а он еще считал опасной Эмилию…

Ровно в полночь он получил известия от копа из Блэкпула. По его просьбе парни более тщательно прошерстили прошлое Марко Гварньери. Без всякого удивления он узнал, что ребенок никогда не знал своего отца и что о его происхождении говорили разное: речь шла о насилии и о весьма нежелательных родах… Марко родился в Аосте в 1983 году. Именно в период, когда Собески рыскал в тех краях. Можно с полным основанием добавить его в черный список. Клаудия наверняка перерыла архивы Франш-Конте, Юра, Невшателя и Аостской долины, опросила тысячи человек, исследовала прошлое этих регионов, чтобы отыскать каждую жертву Собески – и плод каждого изнасилования…

Корсо остановил работу. Он ничего не видел, усталость пульсировала во лбу, он уже не понимал, что́ пишет. Твою мать! Он снова позвонил, и на этот раз парень из службы учета ответил на втором гудке.

– Ты никогда не перезваниваешь?

– Я не мог.

– Ты мне понадобишься завтра утром.

– Я… Что вам нужно?

– Сделать сравнительный генетический анализ всех образцов.

– Каких?

– Не строй из себя идиота. Я знаю, что ты сохранил каждую пробу.

– Но… вы хотите сравнить их с чем?

Имена Собески и Клаудия Мюллер возымели нужный эффект. Марке казался растерянным. Корсо надеялся, что этот недоумок сумеет закончить работу, прежде чем выскользнет у него из рук.

Но он почувствовал и что-то еще – Марке был совершенно не в себе.

– Что случилось? – спросил он наконец.

– Кладбище.

– Что – кладбище?

– Кладбище в Пасси…

Из него действительно приходилось клещами тянуть каждое слово.

– Ну?

Тот что-то пробормотал в телефон.

– Говори членораздельно, черт! – прорычал Корсо.

– Я сегодня пошел на могилу Клаудии.

– И что?

– И что? – вдруг громче повторил Марке. – Нет там больше могилы!

100

– Речь идет о выполнении завещательного распоряжения.

– Что вы хотите сказать?

– Мадам Клаудия Мюллер собственноручно написала весьма подробное завещание, оставленное у мэтра Рожье, нотариуса с бульвара Малерб.