Земля мертвых - Земля мертвых (2019)

Он наверняка импотент – жертвы не были изнасилованы, – но в данном случае это не важно. Важно вожделение, чувство вины, стыд. Он карал их во имя угрызений своей собственной совести. Столь жестокий метод исполнения – удушение жгутом, уродование лица – представлялся для него способом обрести собственное равновесие, согласие с самим собой. Ему недостаточно было просто уничтожить их, ему требовалось совершить определенный ритуал, чтобы через стыд достичь катарсиса. Мучения этих девушек оправдывали его и искупали его вину, а не их. Он очищался от своих грехов в раскаленном пекле их криков и крови.

– Ну вот, мы почти закончили.

Корсо вздрогнул. У него за спиной стояла Барби. В своих размышлениях – он не мог бы сказать, сколько прошло времени, – он полностью погрузился в душу убийцы.

– Попалось что-нибудь интересное? – промямлил он.

– Наш лучший трофей – личный дневник… Но мы забрали ее ноутбук. Будем молиться, чтобы в нем оказалось что-то значительное.

Корсо бросил взгляд на часы – около полудня, – затем оглядел вывернутую наизнанку крошечную двушку. Жуткое зрелище, наводящее на мысль о втором жертвоприношении Элен Демора.

– Уходим. Скажите полицейским, чтобы привели все в порядок, а изъятые предметы доставили в хранилище вещдоков. И срочно отправьте компьютер своим гикам.

Сыщик вернулся к окну и глотнул свежего воздуха. Солнце стояло в зените, Париж был прекрасен. Корсо с удовлетворением констатировал, что способен переносить этот свет без того, чтобы на него вновь обрушились его старые кошмары.

28

На подъезде к управлению Корсо затошнило при мысли о том, что для подготовки очередного доклада о проделанной работе им придется в эту жару запереться в крошечных кабинетах. Он схватил мобильник и позвонил Арни, машина которой следовала прямо за ним.

– Изменения в программе. Приглашаю всех пообедать в «Нотр-Дам».

Натали, похоже, удивилась – не было никого менее склонного к пирушкам, чем Корсо, – но обрадовалась: это внесет хоть какое-то разнообразие в их нудные разглагольствования в четырех стенах.

Они оставили машины во дворе управления, прогулялись пешком по набережной Орфевр, миновали мост Сен-Мишель и по мостику Кардинала Люстиже перешли через Сену к собору Парижской Богоматери. Копы молча лавировали между туристами и, если бы не тот факт, что все они были в черном, вполне могли бы сойти за обыкновенных гуляющих.

В автомобиле Корсо успел переговорить с Барби. По ее мнению, обыск подтвердил психологический портрет Элен, намечавшийся с самого начала. Тридцатилетняя довольно незадачливая бунтарка, которая предпочла раздеваться в ночном клубе, а не вкалывать по восемь часов в день.

Стефан этого профиля не понимал. К чему стремилась Элен с ее примитивными идеалами и дешевыми танцами?

Странно, но, хотя коп из криминалки просто обязан быть психологом, у Корсо всегда складывалось впечатление, что он проходит мимо жизни нормальных людей, вообще не понимает их мотиваций, их мечтаний, тревог. По фазе он гораздо лучше совпадал с убийцами.

Все уселись за стол на знаменитой террасе на углу улицы Малого Моста и набережной Сен-Мишель, лицом к собору, башни которого четко вырисовывались на фоне неба. Четыре черных ворона сделали заказ и в течение нескольких мгновений наслаждались солнцем, позабыв о кровавой истории, в которой увязли.

– Итак, – приступил к делу Корсо, – кто начнет?

Первым вызвался Людо:

– Коска́, судмедэксперт, не обнаружил ничего нового. То есть я имею в виду – по сравнению с результатами осмотра трупа Нины. Такие же раны, та же техника удушения, те же орудия калечения.

– А именно?

С кислой миной Людо достал из корзинки кусок хлеба:

– Он без понятия. Охотничий нож. Или кухонный. Без стопора. Довольно толстый – несколько миллиметров, точнее определить сложно, так как убийца каждую рану наносил с особой жестокостью. Днем мы получим отчет.

– Время убийства?