Последняя охота - Жан-Кристоф Гранже (2020)

– Я уверен в одном – все наверняка связано, и нападение на Лауру это доказывает.

Все замолчали, обдумывая ситуацию: использование собаки в качестве оружия выглядело никак не связанным с убийствами Юргена и Макса.

– По словам патологоанатома, Макс был убит между 20:00 и 00:00, – рискнула высказаться хорватка.

– Что из этого следует?

– Черные охотники принесли в жертву кузена, после чего отправились во Фрайбург-им-Брайсгау?

Ньеман не ответил – Ивана точно подметила нестыковку. Он начал ходить вдоль пробковой доски, которая – по непонятной причине – вносила успокоение в его душу. Он не знал, что еще сказать, и посмотрел на часы: было пять утра.

– Вот что я предлагаю: поспим часа два-три и встретимся здесь в девять. – Он повернулся к Кляйнерту. – Ваши ребята будут работать сегодня ночью?

– Конечно.

– Тогда проинструктируйте их насчет наших выкладок.

– Но… На что именно я должен нацелить людей?

– Во-первых, на всех браконьеров и охотников, у которых были неприятности с законом или имеются психические отклонения, – раздраженно буркнул Ньеман. – Во-вторых, пусть проверят «начинку» ассоциаций старого Франца, а потом займутся службой безопасности группы VG: кто нанимает охрану, кого нанимают и по каким параметрам. И наконец, треклятые мотоциклы. Необходимо во что бы то ни стало найти их след.

Кляйнерт, по примеру Иваны, достал блокнот и начал записывать, решив довериться французскому коллеге.

– Нам нужны записи со всех камер, работавших этой ночью, и пусть сделают поквартирный обход домов в центре Фрайбурга. Я помню, как сильно лило, но вдруг кто-то разглядел номерной знак или другую полезную деталь. Людей у вас достаточно?

Немец кивнул, не поднимая глаз.

– Что насчет цыган?

– Я как раз собирался доложить. Они вышли на след маленькой девочки, которую в марте двухтысячного года доставили в больницу во Фрайбурге. Она была сильно искалечена. Ее имя Джулия Вадоче. В карточку записали имя отца – Жозеф. Парень с толстенным полицейским досье и… «кочевник». Это именно та семья, вне всяких сомнений.

– Где они сейчас?

– Эти люди не сидят на одном месте, но пока они все еще в наших краях.

– Отлично! Тогда это приоритетная цель на данный момент.

Кляйнерт не сумел скрыть удивления.

– Обидчики этой семьи напали этим вечером на нас, – объяснил Ньеман. – Или их последователи. Иногда остывший след оказывается самым горячим.

Краем глаза сыщик заметил, что Ивана медленно качает головой, продолжая писать. Это простое движение означало: «Вы больше не мой преподаватель, так что засуньте эти фразочки… сами знаете куда!»

36

Он не спал всю ночь, слишком много адреналина выбросилось в кровь из-за пережитого после очередной встречи с собакой страха.

В девять утра позвонил Кляйнерт. У него было две новости, одна хорошая, другая плохая. Как обычно. Плохая заключалась в том, что все камеры на улочках Фрайбурга оказались «заколдованными».

– У нас нет ни одного изображения байкеров и никаких свидетелей – спасибо дождю. Зато мы выяснили, где обретается семья Вадоче. Цыгане живут к северу от Фрайбурга, в окрестностях Оффенбурга, у французской границы.

Ньеман сидел за рулем «вольво», Кляйнерт и Ивана расположились на заднем сиденье. Работа предстояла адская, но они решили не разделяться. Пассажиры с помятыми от недосыпа лицами молча пили чай с пряностями. Ньеман тоже помалкивал, пребывая в мрачном состоянии духа. Мимо мелькали кресты, статуи Христа на холмах, прибитые к дверям распятия…

Два дня назад он пересек границу страны и с тех пор испытывал глухое беспокойство. Ощущение было такое, как будто на организм действовало низкочастотное излучение, пробирая до потрохов. Расследование и Гейерсберги не имели к этому отношения, дело было в детстве.

Ньемана растили в ненависти к Германии.